Призрак Оперы. Тайна желтой комнаты. Дама в черном

Пятясь, приветствуя несуществующих гостей, Ришар дошел до коридора, ведущего в служебные помещения. Сзади за ним непрестанно наблюдал Моншармен, а сам Ришар следил за тем, что делается перед ним.

Само собой разумеется, это необычное представление, которое дали оба директора Национальной академии музыки, не осталось незамеченным. Их видели.

Ришару и Моншармену еще повезло, что во время этой забавной сцены почти все ученицы балетной школы находились наверху, иначе директора имели бы шумный успех у девочек. Но они думали только о своих двадцати тысячах франков.

Войдя в полутемный административный коридор, Ришар шепнул своему коллеге:

— Я уверен, что никто не прикасался ко мне; теперь немного отстань и следи за мной, пока я не дойду до двери кабинета. Не будем никого звать и посмотрим, что произойдет дальше.

Но Моншармен возразил:

— Нет, Ришар! Ты иди вперед, а я буду следовать за тобой, не отставая ни на шаг.

— Послушай, — не выдержал Ришар, — по-моему, таким образом деньги стащить невозможно.

— Я тоже так думаю, — ответил Моншармен.

— Тогда мы с тобой занимаемся глупостью!

— Мы делаем то же, что делали в прошлый раз. А в прошлый раз я догнал тебя на выходе со сцены, на углу вот этого самого коридора, и дальше шел за тобой по пятам.

— Верно, — покорно вздохнул Ришар.

Две минуты спустя оба директора заперлись в своем кабинете, и сам Моншармен положил ключ себе в карман.

— Я хорошо помню, что мы были одни и дверь была заперта до тех пор, пока мы не ушли домой, — задумчиво проговорил он.

— В таком случае, — предложил Ришар, силясь собрать воедино свои воспоминания, — в таком случае, меня наверняка могли обокрасть по дороге из Оперы…

— Нет, — тоном еще более сухим, чем прежде, произнес Моншармен. — Нет. Это невозможно. Ведь я сам довез тебя до дома в своем экипаже. Двадцать тысяч исчезли в твоем доме, теперь для меня в этом нет никаких сомнений.

Вот к такому выводу пришел Моншармен.

— Ну это уж слишком! — возмутился Ришар. — К тому же я уверен в своих слугах. И если бы кто-то из них это сделал, он давно бы сбежал…

Моншармен пожал плечами, как бы говоря, что подробности его не интересуют. А Ришару вдруг пришло в голову, что коллега разговаривает с ним недопустимым тоном.

— С меня хватит, Моншармен!

— С меня тоже достаточно, Ришар!

— Ты осмеливаешься подозревать меня?

— Да, в недостойной шутке!

— С двадцатью тысячами не шутят.

— Совершенно с тобой согласен, — заявил Моншармен, демонстративно разворачивая газету и погружаясь в чтение.

— Что ты собираешься делать? — удивился Ришар. — Будешь читать газету?

— Да, Ришар, до тех пор, пока не отвезу тебя домой.

— Как в прошлый раз?

— Как в прошлый раз.

Ришар вырвал газету из рук Моншармена. Тот недовольно поднял голову. Возмущенный Ришар стоял перед ним, скрестив руки на груди, — жест, который с сотворения мира означал не что иное, как вызов.

— Вот о чем я подумал, — начал Ришар. — Если бы, как в прошлый раз, проведя весь вечер наедине с тобой, я возвращался домой в твоем экипаже и если бы в момент прощания заметил, что деньги исчезли из моего кармана, я бы подумал…

— Куда это ты клонишь? — насторожился Моншармен.

— Я бы подумал, что раз ты не отходил от меня ни на шаг и раз ты был единственным, кто мог приблизиться ко мне, как в прошлый раз… Словом, я бы подумал, что если в моем кармане нет двадцати тысяч, они вполне могут находиться в твоем!

Моншармен, как ужаленный, подскочил на стуле.

— Понял! — закричал он. — Нам нужна английская булавка!

— При чем здесь английская булавка?

— Мы заколем твой карман английской булавкой. Таким образом, или здесь, или по пути домой и даже дома ты почувствуешь руку, которая полезет тебе в карман, и увидишь владельца этой руки. Английскую булавку мне!

Именно в этот момент Моншармен приоткрыл дверь в коридор и выкрикнул:

— Английскую булавку! Кто даст мне английскую булавку?

Мы уже знаем, о чем секретарь Реми разговаривал с Моншарменом, пока курьер бегал за вожделенной булавкой.

А вот что произошло дальше.

Моншармен, заперев дверь, опустился на корточки позади Ришара.

— Надеюсь, деньги на месте.

— Я тоже надеюсь.

— Настоящие? — спросил Моншармен, который твердо решил, что на сей раз его не провести.

— Проверь сам! Я не хочу даже трогать их.

Моншармен дрожащими руками достал конверт и вытащил оттуда банкноты; на этот раз, чтобы иметь возможность постоянно проверять содержимое конверта, они не опечатали его и даже не заклеили. Он убедился, что деньги на месте — и деньги самые что ни на есть настоящие, — и снова положил их в задний карман Ришара, неподвижно сидевшего за своим столом, потом тщательно заколол карман булавкой.

После чего он сел позади, упершись взглядом в этот карман.

— Чуточку терпения, Ришар, еще несколько минут… Скоро пробьет полночь. В прошлый раз мы ушли, когда пробило двенадцать.

— О, терпения у меня хватит.

Время шло, медленное, ленивое, загадочное. Ришар натянуто рассмеялся.

— Кончится тем, что я начну верить в этого всемогущего призрака, — сказал он. — Ты не находишь, например, что сейчас в этой комнате есть что-то такое, что беспокоит, выбивает из колеи, пугает?