Призрак Оперы. Тайна желтой комнаты. Дама в черном

— Эти господа наверняка слышали о Призраке Оперы, — продолжал Рауль. — А я утверждаю, что Призрак Оперы и ангел музыки — это одно и то же лицо и его настоящее имя — Эрик.

Мифруа поднялся и уставился на Рауля.

— Простите, сударь, вы собираетесь посмеяться над полицией?

— Нисколько! — возмутился юноша и с горечью подумал: «Ну вот, еще один не желает меня слушать».

— Тогда что за чушь вы несете насчет призрака?

— Я просто сказал, что эти господа о нем слышали.

— Оказывается, вы знакомы с Призраком Оперы, господа?

Ришар тяжело поднялся из-за стола, покусывая усы.

— Нет, господин комиссар, нет! Мы такого не знаем. Но очень хотели бы знать! — вдруг повысил он голос. — Потому что не далее как нынче вечером он украл у нас двадцать тысяч франков!

И Ришар обратил на Моншармена грозный взгляд, говоривший: «Верни мне двадцать тысяч, иначе я все расскажу». Моншармен понял и ответил сокрушенным жестом: «Ну что ж, рассказывай!»

Мифруа смотрел то на директоров, то на Рауля и спрашивал себя, уж не попал ли он ненароком в сумасшедший дом. Потом почесал затылок и заговорил:

— Призрак, который за один вечер похищает певицу и крадет двадцать тысяч франков, — очень шустрый господин, и я предлагаю рассмотреть эти вопросы по отдельности: сначала — певица, затем — двадцать тысяч. Попробуем говорить серьезно, господин де Шаньи. Вы полагаете, что мадемуазель Даэ похитил некто по имени Эрик. Значит, вы его знаете? Вы видели его?

— Да, господин комиссар.

— Где же?

— На кладбище!

Мифруа так и подскочил на месте и еще внимательнее посмотрел на Рауля.

— М-да… Обычно призраки там и встречаются. А что вы делали на кладбище?

— Сударь, — заявил Рауль, — я вполне отдаю себе отчет в том, что мои ответы кажутся вам странными, но я вас умоляю поверить, что я в своем уме. Речь идет о спасении человека, который, не считая моего любимого брата, мне дороже всех на свете. Я хотел убедить вас, не вдаваясь в подробности, потому что время не терпит. К сожалению, если вам не рассказать эту загадочную историю с самого начала, вы мне не поверите. Я расскажу вам, господин комиссар, все, что мне известно о Призраке Оперы. Но, увы, мне немногое известно…

— Все равно! Все равно расскажите! — в один голос вскричали Ришар и Моншармен, неожиданно весьма заинтересовавшись.

Однако сколь ни велика была их надежда узнать что-нибудь, хоть какую-нибудь деталь, которая могла навести их на след мистификатора, их ждало глубокое разочарование, и им пришлось с грустью констатировать, что Рауль де Шаньи совсем потерял рассудок. Вся эта история о Перрос-Гиреке, о черепах и волшебной скрипке могла родиться только в расстроенном воображении влюбленного.

Впрочем, было ясно, что комиссар Мифруа все больше склонялся к тому же мнению и, конечно же, сам остановил бы поток этой несвязной речи, если бы об этом не позаботились сами обстоятельства.

Открылась дверь, и вошел человек, одетый в широкий черный редингот, в потертом цилиндре, надвинутом по самые уши; он просеменил к комиссару и что-то прошептал ему на ухо. Скорее всего это был агент Сюрте, пришедший со срочным донесением к начальству.

Слушая его, Мифруа не спускал глаз с Рауля. Потом сказал:

— Сударь, о призраке довольно. Поговорим немного о вас, если вы не возражаете. Вы сегодня вечером собирались похитить мадемуазель Кристину Даэ?

— Да, господин комиссар.

— При выходе из театра?

— Да, господин комиссар.

— И приняли для этого все меры?

— Да.

— Экипаж, в котором вы приехали, ждал вас. Кучер был предупрежден, маршрут составлен заранее… Более того, были приготовлены даже свежие лошади на каждом перегоне…

— Все верно, господин комиссар.

— И ваш экипаж по-прежнему ждет вас?

— Да, господин комиссар.

— Вы заметили три другие кареты рядом с вашей?

— Не обратил внимания.

— Это были экипажи мадемуазель Сорелли, которому почему-то не нашлось места во дворе администрации, Карлотты и вашего брата, графа де Шаньи.

— Возможно, — неуверенно протянул Рауль.

— Зато наверняка известно, что если ваш экипаж, экипаж Сорелли и Карлотты до сих пор стоят у подъезда, то кареты графа де Шаньи там уже нет.

— Это ни о чем не говорит, господин комиссар…

— Простите! Разве господин граф не был против вашего брака с мадемуазель Даэ?

— Это наши семейные дела.

— Ну что ж, вы ответили… Вот почему вы решили увезти Кристину Даэ подальше от вашего брата. Так вот, позвольте вам сообщить, что ваш брат оказался ловчее вас! И сам похитил певицу!

— Ох! — простонал Рауль, прижимая руку к сердцу. — Это неправда!

— Сразу после ее исчезновения, виновников которого мы найдем обязательно, он сел в свою карету, и она с сумасшедшей скоростью помчалась через весь Париж.

— Через весь Париж? — вытаращил глаза бедный Рауль. — Что значит через весь Париж? И по какой дороге?

— По дороге на Брюссель.

Из груди несчастного юноши вырвался глухой стон.

— Клянусь богом, я догоню их! — И в два прыжка он оказался за дверью.