Призрак Оперы. Тайна Желтой комнаты

В эту секунду появилась хозяйка, неся традиционную яичницу со шпиком. Рультабийль принялся заигрывать с женщиной, что та приняла вполне благосклонно.

– Она выглядит гораздо более веселой, – заметил юный репортер, – когда папаша Матье лежит с ревматизмом, чем когда он бодр.

Но мне было ни до чего – ни до шуток Рультабийля, ни до улыбок хозяйки: я все еще находился под впечатлением последних слов моего друга и странного поведения Робера Дарзака. Когда мы расправились с яичницей и опять остались вдвоем, Рультабийль продолжил свое повествование:

– Посылая сегодня утром вам телеграмму, я еще придерживался мнения Дарзака, что преступник, возможно, придет этой ночью. Теперь могу вам сообщить, что он явится наверняка. Да, я его жду.

– Откуда вдруг такая уверенность? Уж не…

– Стойте! – улыбаясь, прервал меня Рультабийль. – Стойте, а не то наговорите глупостей. Уверенность появилась у меня сегодня утром, в половине одиннадцатого, то есть еще до вашего приезда и, следовательно, до того, как мы увидели в окне Артура Ранса.

– Вот как? В самом деле… – проговорил я. – Да, но почему именно в половине одиннадцатого?

– Так как в половине одиннадцатого мне стало известно, что мадемуазель Стейнджерсон прикладывает столько же усилий, чтобы позволить убийце проникнуть ночью к ней в спальню, сколько приложил Робер Дарзак, обратившись ко мне с просьбой этому воспрепятствовать.

– Не может быть! – воскликнул я и тихо добавил: – Не вы ли мне говорили, что мадемуазель Стейнджерсон любит Робера Дарзака?

– Говорил, потому что это правда.

– Тогда не кажется ли вам странным…

– В этом деле все странно, мой друг, но уверяю вас: известные вам странности не идут ни в какое сравнение с теми, с которыми вам предстоит еще столкнуться.

– По-видимому, нужно признать, – сменил я тему, – что мадемуазель Стейнджерсон и преступник поддерживают между собой связь, по крайней мере письменную.

– Признайте, друг мой, признайте. Это вам ничем не грозит. Я же рассказал вам о письме на столе у мадемуазель Стейнджерсон – письме, оставленном убийцей в ночь происшествия в таинственном коридоре и исчезнувшем… в кармане мадемуазель Стейнджерсон. Кто поручится, что убийца не требовал в этом письме очередного свидания и что после отъезда господина Дарзака он не даст ей знать, что свидание состоится нынешней ночью?

Мой друг молча ухмыльнулся; порою я спрашиваю себя: не дурачит ли он меня?

Дверь трактира отворилась. Рультабийль вскочил столь стремительно, словно получил на стуле удар током.

– Господин Артур Ранс! – вскричал он.

Артур Ранс флегматично с нами поздоровался.

Глава 20 Поступок мадемуазель Стейнджерсон

– Вы не узнаете меня, сударь? – спросил Рультабийль у американского джентльмена.

– Прекрасно узнаю, – ответил Артур Ранс. – Вы парнишка из буфета. – (При слове «парнишка» Рультабийль побагровел.) – Я спустился из своей комнаты, чтобы пожать вам руку. Вы очень веселый парнишка.

Американец протянул руку, Рультабийль повеселел, с улыбкой ее пожал и, представив меня Артуру Рансу, предложил ему разделить с нами завтрак.

– Нет, благодарю вас. Я завтракаю с господином Стейнджерсоном.

По-французски Артур Ранс говорил прекрасно, почти без акцента.

– Я полагал, сударь, что больше не буду иметь удовольствия вас видеть. Разве вы не собирались уехать из нашей страны на следующий день или через день после приема в Елисейском дворце?

Мы с Рультабийлем, с виду небрежно ведя этот ничего не значащий разговор, на самом деле насторожились. Багровое бритое лицо, набрякшие веки, нервные подергивания – все выдавало в американце пьяницу. И этот унылый тип – сотрапезник господина Стейнджерсона? Как случилось, что он близок с прославленным профессором?

Несколько дней спустя я узнал об этом от Фредерика Ларсана, который, как и мы, был удивлен и озадачен присутствием американца в замке и навел необходимые справки. Господин Ранс пристрастился к спиртному пятнадцать лет назад, то есть после отъезда профессора с дочерью из Филадельфии. Живя в Америке, Стейнджерсоны стали бывать у Артура Ранса, одного из виднейших френологов Нового Света. Благодаря своим новым замысловатым экспериментам он сделал огромный шаг вперед в науке Галля и Лафатера. И наконец, за Рансом числилась еще одна услуга, оказанная им мадемуазель Стейнджерсон и объясняющая радушие, с которым он был принят в Гландье: однажды он с риском для жизни остановил экипаж девушки, когда лошади понесли. Возможно, после этого случая между нею и Артуром Рансом завязалась недолгая дружба, однако ничто не дает оснований предполагать любовную связь.

Где Фредерик Ларсан мог получить эти сведения? Мне он этого не сказал, хотя в точности их был почти уверен.

Если бы к тому часу, когда Артур Ранс присоединился к нам в «Донжоне», мы знали эти подробности, то, возможно, не так удивлялись бы его присутствию в замке, но и тогда бы они усугубили наш интерес к этому новому действующему лицу. На вид американцу было лет сорок пять. На вопрос Рультабийля он ответил вполне естественно: