Призрак, осыпанный снегом – 2

– Катенька, моя дочь! – с уверенностью ответила она, гордо выставив вперёд подбородок. Не делая резких движений, она искала выгодную позицию, располагаясь между явлением и молодыми людьми. – И я никому не позволю забрать её у меня! – Голубева загородила привидение своим телом, растопырив в стороны руки.

Кирилл оказался прав: хозяйка не бросилась сразу звать на помощь, не кинулась звонить во все службы, скорее наоборот – сейчас подобных действий боялась она сама.

– Оксан Михална… – Инга смотрела с состраданием. – Взгляните сами… Вы же видите: она не настоящая.

Взгляд хозяйки стал более безумным, и она начала вести себя неадекватно.

– Как это не настоящая?! О чём вы таком говорите? Кто вам дал право так о ней говорить?! Катенька моя – настоящая, и я её в обиду не дам!

Инга хотела вступить с ней в спор, попытаться разубедить, донести, что у матери от несчастья глаза замылились, и на этой почве она впустила в дом не человека, а сгусток эфира: бестелесный и бесчувственный, но тут вмешался Кирилл:

– Оксан Михалн, а давайте чайку попьём? – Он хлопнул ладонью о ладонь и потёр ими друг о друга. – Посидим, поговорим по душам… И Катенька с нами попьёт. – Он повернулся к привидению улыбаясь, скрывая чувство отвращения.

Его создательница закрыла рот, уставилась в недоумении на парня, который, не дожидаясь ответа, расположился за столом, после чего предложил остальным сделать то же самое. Недоверчивая хозяйка дома будто под принуждением включила газ, поставила сверху чайник со свистком и присела с другой стороны стола, скрестив руки на груди, говоря всем своим видом: я вас внимательно слушаю.

– А вы чего стоите? – обратился Кирилл к оставшимся.

Инга повинуясь присела между ними, привидение осталось стоять. Парень вдруг спохватился, выдвинул из-под стола четвёртый табурет, поставил между Ингой и Оксаной Михайловной, произнеся:

– Для Катеньки!

Привидение по-прежнему не двигалось с места. Никто не знал, что означало подобное зависание, и от чего оно приходило в движение. У присутствующих здесь исследователей паранормального всего лишь на секунду мелькнула мысль: а может оно действительно всё понимает и слушает, может осознаёт: где находится и кто перед ним. Инга чувствовала себя не в своей тарелке, но так просто не готова была сдаваться, шла до конца. Кирилл – единственный, кто говорил, не закрывая рта, в какой-то степени он походил на ведущего программы, сейчас он по очереди будет давать слово её участникам.

Засвистел чайник. Хозяйка соизволила встать, сняла с сушилки ещё две чистые кружки, поставила, разлила кипяток. Гостей терзал вопрос: что станет с чаем в четвёртой кружке, кто его выпьет? Чай так и остался стоять нетронутым, над ним поднимался пар, он становился крепче. Остальные трое монотонно помешивали, позвякивая ложками о стенки.

– Оксан Михалн, приглашайте Катеньку! – настаивал Кирилл. – Чай стынет.

– Не хочет она! – Голубева решительно отставила кружку дочери на подоконник. – Пила недавно.

А баба-то не совсем сбрендившая, подумал Кирилл. Вместо того, чтобы звать к столу стала выкручиваться. Инга опустила глаза на пакет, вмещавший ритуальные принадлежности, парень поймал её взгляд. Стоило поторапливаться с завершением опыта, да только Голубева вряд ли обрадуется, если они здесь разложат свою атрибутику. Ничего не приходило в голову – надо было обосновать необходимость проведения «обратного» ритуала в доме вдовы. Кирилл успел прикинуть, как можно подсыпать ей в чай этих самых таблеток, что повсюду лежали в достатке, но тут же осёкся – она не уснёт, а отравится. Нет, здесь нужен хитрый подход.

– Оксан Михалн, – заговорил он. – Вы же видите, какая она у вас бледная, явно отстаёт в развитии, не ест, не пьёт, наверняка не спит… Это говорит о том, что обычная медицина тут не подвластна. – Голубева обострила внимание, даже вся напряглась, но не смогла произнести ни единого слова. – Медицина с её диагнозом бессильна. Но! – Взгляд Кирилла стал гипнотическим, сейчас он походил на удава, подползающего к жертве. – Мы знаем, что вылечит вашу дочь. – Он подался вперёд, сверля хозяйку глазами. Та ждала.

Гость нарочно умолк, будто отвлёкся на чай, дождался самого апогея интереса в глазах Голубевой, только возросшего за время паузы. Надо сказать, интереса в глазах Инги тоже, так как и она не знала, о чём пойдёт речь.

– Есть специальная магия, – вернулся он к теме. – Очень древняя, настолько древняя, что, когда она появилась, людей на земле практически не было. И несмотря на дикие условия жизни, эти древние умудрялись исцелять себя.

До этого момента взгляд Голубевой выражал вовсе не интерес, а обычное любопытство. Настоящий интерес, жадный, безумный, проявился только сейчас. Кирилл не умолкал:

– А тогда на медицину даже намёка не было! Но были болезни – такие же, как и сейчас. И вот в Древней Африке придумали способ… – Женщины застыли. Кирилл пытался для начала сформулировать в голове. – Тогда и холодильников не было. – Последняя фраза Ингой была абсолютно не понята, но юноша уверенно двигался к своей цели.