Призрак пера [litres]

– Полагаю, на ванисарковском это означает: «Мужчина, способный привести меня в такое место, действительно заслуживает статуса моего парня».

Я колеблюсь. Вспыхиваю до корней волос. Он смеется.

– Мне нравится это даже на твоем языке. – Поцеловав меня, он выходит из машины, судя по виду, очень гордый собой.

Все правильно.

Девушка за стойкой обсуждает с Риккардо аренду места и оружия, а я пока осматриваюсь. Внутри все по-военному, минималистично, и в воздухе столько тестостерона, что, если вдохнуть поглубже, можно забеременеть.

– Как ты узнал, что я всю жизнь мечтала сюда прийти? – шепчу я Риккардо, пока мы ждем. – А, нет. Погоди. У меня на лице написано, да?

– Выбирал между тиром и курсом украшения тортов, – совершенно серьезно отвечает он.

– Вы должны заполнить эти формы, – сообщает нам секретарша, протягивая четыре листка и две ручки. Заполняем. Одна из форм должна подтвердить нашу вменяемость. На мгновение вспоминаю комиссара Берганцу, сомневающегося в моей, и улыбаюсь краешком рта. Один из вопросов касается постоянного употребления алкоголя. Я ставлю галочку у «нет». Прости, любимый «Бруклади», знаю, ты поймешь. Возвращаем формуляры, и девушка внимательно изучает мои данные.

– Минуточку, синьорина, – обращается она ко мне, и суровость ее тона прямо пропорциональная томности, которую я с удивлением обнаруживаю по отношению к моему, судя по всему, уже точно и безо всяких двусмысленностей, новому парню. Может, нужно приревновать? Что делает в таких случаях чья-то девушка? Что вообще делает девушка? Боже, в какое безумие меня угораздило вляпаться. Я же не знаю, как это все должно быть.

– Сожалею, но ваше имя не совпадает с указанным в страховке, – поясняет она. – Ошибка в пятой и шестой букве. Возможно, у вас есть второе имя?

Проклятье.

Вот что происходит, когда гормоны берут верх над нейронами. Теряешь бдительность.

Секретарша воспринимает это как положительный ответ и протягивает мне новую форму, заполнить заново. Я медлю.

– Отвернись, – говорю я Риккардо.

– Как будто ты раздеваться собираешься! – хмыкает он. – Но даже в этом случае я бы не отвернулся, наоборот.

Щеки пытаются покраснеть, но я приказываю им перестать.

– Я же сказала, отвернись. Не хочу, чтобы ты видел, что я пишу.

– Ладно, как пожелаешь, – нехотя бурчит Риккардо, отворачивается и, естественно, поворачивается в ту самую секунду, когда я собираюсь отдать бумаги секретарше, которую, похоже, ничуть не беспокоит излишне эмоциональное поведение молодого человека в пиджаке без галстука.

– Теперь придется тебя убить, – вздыхаю я. – Так и знала. Все эти отношения всегда быстро заканчиваются.

– Поверить не могу, что тебя зовут Кассандра, – поражается Риккардо.

– Сильвана Кассандра Сарка, – нараспев произношу я. – Можешь поиздеваться еще двадцать секунд, и больше об этом упоминать не будем.

Но Риккардо неожиданно впивается в меня пристальным внимательным взглядом. (А секретарша в это время пристальным внимательным взглядом впивается в Риккардо. Начинаю догадываться, что таскать за собой этого красавчика в роли парня будет чудовищным стрессом. Однако, учитывая обстоятельства, есть риск, что сбежать захочется мне).

– Вани, хочу задать тебе глупый личный вопрос, но прежде пообещай, что не бросишь меня из-за этого прямо здесь.

– У тебя уже была первая попытка, когда ты сказал про украшение тортов, – предупреждаю я.

– Ты никогда не думала, что имя «Кассандра» могло повлиять на твою личность и путь в жизни?

– С каких это пор имя влияет на чью-то личность? – возмущаюсь я, стараясь не обращать внимания на появившуюся перед глазами, точно тень отца Гамлета, голограмму Морганы, специально напоминающую мне мои же слова, произнесенные в трамвае номер четыре всего несколько дней назад.

Риккардо чешет в затылке.

– Я знаю, дурацкая теория, но ведь… Ты тоже когда-то была девочкой, и тоже хваталась за все, что могло дать тебе какую-то идентичность, в первую очередь – за свое имя. Кассандру же никто не слушал, ей никто не верил, она всегда оставалась в тени, но у нее был дар предвидения, или же, по сути, дар подбирать самые верные слова, которые все так ждали… – Он вдруг качает головой. Его волосы вовсе даже не против. Секретарша смотрит на него с потерянным выражением. – Ох, проехали. Порой у меня вырывается такая вот психология, больше уместная за барной стойкой, – легкомысленно машет рукой он.

Несколько мгновений я молча смотрю на него. Просто неслыханно. Вчера Берганца всего парой фраз выяснил все про мою жизнь. Сегодня Риккардо. Это же моя роль, черт побери! Немедленно верните мне мою сторону баррикады. Хотя и должна признать, что окружение этих мужчин, которые для разнообразия в интуиции мне не уступают, – как глоток свежего воздуха.

– Попробуешь применить ко мне психоанализ еще раз, я тебя не брошу, а убью, – ворчу я.

Но, прежде чем шагнуть первой в длинный коридор, улыбаюсь в ответ.

Не уверена, что девушка должна так отвечать своему парню, но каждый делает то, что может.

Стоящий у стойки с пневматическим оружием рейнджер окидывает меня полным недоверия взглядом.