Призрак Проститутки

— Да нет, всего пару раз. Просто… чтобы почувствовать, что в моей жизни есть кто-то еще. Так я получаю больше удовольствия от встреч с тобой.

— Не знаю, по силам ли мне это вынести, — сказал я.

— Джека я сама не хотела видеть. Он сделал одну вещь, которая мне не понравилась. Тебе было бы приятнее, если бы я не с Уолтером встречалась, а с ним?

— Да, — произнес я и в это мгновение понял, почему ревность бывает так извращенно желанна: она обогащает сообразительность. — Да, — повторил я, — я бы предпочел, чтобы ты виделась с Джеком.

— Ты врешь, — сказала Модена.

— Нет, — возразил я. — В этом случае — хоть соперник достойный.

— Что ж, возможно, мы сумеем кое-что поправить. Ты предлагаешь мне начать с ним опять?

— Ты не сможешь. Не знаю, что стало причиной вашего разрыва, но твоя гордость задета. Вот это я вижу.

— Сама я определенно к нему не полезу, — размышляла вслух Модена, — пока меня не позовут. Вот если подвернется какой-то повод со стороны…

— В подобного рода делах не бывает поводов со стороны, — сказал я.

— А вот и бывает. Допустим, хороший знакомый попросит тебя об одолжении. Ты выполнишь его просьбу?

— Это слишком абстрактно.

— Предположим, этот знакомый просит тебя что-то передать тому, с кем ты больше не контачишь.

— Адресат все равно решит, что ты ищешь повода для встречи.

— Да, это верно, — согласилась Модена, — но только в том случае, если между обоими все не было заранее оговорено. — Она сладко зевнула. — Может, займемся любовью?

На этот вечер ее откровения были исчерпаны.

Утром следующего дня я направил через СПЕЦШУНТ в УПЫРЬ лаконичное донесение:

РАПУНЦЕЛ и ЙОТА поддерживают связь через СИНЮЮ БОРОДУ. Попытаюсь выяснить содержание. Предвижу неизбежные трудности.

ФИЛД.

Ответ Проститутки:

Если это займет недели, что ж — ведь ты уже приучил меня ходить в обносках.

ГЛОКЕНШПИЛЬ.

24

В воскресенье 25 сентября отец прилетел из Вашингтона в Майами первым утренним рейсом, и я в предвкушении интересных событий отправился вместе с ним в «Фонтенбло» на встречу с Робертом Мэю. Я говорю «в предвкушении», ибо Мэю давно слыл в ЦРУ легендой. Учитывая обособленность наших многочисленных подразделений, подобная репутация в масштабах Фирмы была отнюдь не рядовым достижением. Бывший агент ФБР, а ныне владелец частного сыскного бюро, чьим, так сказать, коммодор-клиентом был миллиардер Ховард Хьюз, Мэю имел в своем активе не одну и не две профессиональные удачи. Я был немало наслышан о грандиозной операции, которую он помог провернуть Ричарду Никсону в 1954 году в интересах американского нефтяного консорциума, которому понадобились многомиллионные средства для заключения колоссальной сделки в ущерб империи Аристотеля Онассиса.

Вероятно, Мэю был еще более известен в нашей среде благодаря порнографическому фильму, который он, по утверждению многих, снял на черно-белой пленке с двумя помощниками — супружеской парой, изображавшей маршала Тито и его пышногрудую блондинку-любовницу. Качество было преотвратительное — крупное зерно, какие-то вспышки и блики, — понятное дело: ведь съемка велась в чудовищных условиях, но несколько кадров все-таки удались. Когда эти картинки были запущены в тщательно подобранные европейские сферы с целью дискредитации югославского руководителя, никто так и не смог с уверенностью определить, был ли герой этой похабщины действительно Иосипом Броз Тито. На вид Роберт Мэю выглядел самым элегантным частным детективом в стране. Костюм-тройка в тонкую полоску, безупречный виндзорский узел широкого галстука — словом, его запросто можно было принять за респектабельного банкира с весьма дорогой любовницей.

— Я скоро отлучусь — пойду на переговоры с нашими новыми друзьями, — сказал Мэю, — а они мне сообщили, что сегодня, кроме Сэма и Джонни, там будет Сантос Траффиканте.

— О Господи! — воскликнул Кэл. — Траффиканте из Тампы?

— Сэм его притащил. Говорит, без него ничего у нас не выйдет. Из всех троих у Сантоса на Кубе самые обширные возможности.

Отец кивнул.

— А каковы шансы зафиксировать ваши разговоры? — спросил он Мэю.

— Мистер Галифакс, две-три недели назад это было еще возможно. Но теперь, после целой серии контактов, я уже стал для них «своим парнем». Вы можете не сомневаться в моей благонадежности — тут все на месте, но с чисто практической точки зрения… Просто ничего не выйдет. Джанкана и Розелли дьявольски проницательны. Они как бы невзначай дотрагиваются до тебя, по спинке погладят, — короче, не успел ты ему руку протянуть, а уже обыскан.

— А если в «дипломате», — настаивал Кэл, — слишком будет явно?

— Увидев в руках чемоданчик, они мгновенно замыкаются. Я должен предстать перед ними чистым. Да все нормально. Вы ведь знаете — у меня память натренирована. Все важное будет как записано.

Возможно, Мэю и не врал. Спустя два часа он вернулся в отцовский номер и заявил, что Джанкана «раскочегарился».

— «Роберт, — сказал он мне, — в свое время у меня была парочка запасных имен. В том числе Кассро — Сэм Кассро. Я уже был Кассро, понятия не имея ни о каком Кастро».

Розелли присвистнул и говорит: «Тебе, видно, на роду написано это сделать».