Призрак Проститутки

Прослушав двухмесячный курс мистера Бэрнса, озаглавленный «Коммунистическая партия — ее теория и практика», я мог составить справку об организации и практике работы Коминтерна, Коминформа, ЧК, ГПУ, НКВД и КГБ со всеми его двенадцатью управлениями. Если требовалось запомнить какой-либо длинный нудный перечень, можете не сомневаться, я делал это столь же сосредоточенно, как студент-медик, который знает, что, если он что-то упустит, пациент может умереть. Это было нелегко. Бэрнс нашпиговывал нас знаниями, как сосиску. Прошел слушок, что в свое время он занимался контрразведкой в ФБР. Неудивительно, что нам приходилось запоминать такие вещи, как то, что «Одиннадцатое управление КГБ, именуемое также Управлением охраны, отвечает за безопасность членов Президиума Центрального комитета Коммунистической партии СССР», и я, считавший необязательным обращать на такие вещи внимание, старался теперь перестроить свою нервную систему.

Нам также втолковывали, как передавать сообщения по иерархической лестнице нашей организации, и научили писать бюрократическим языком (хитрая штука). Нам показали, как составлять досье на агента: биографические данные в одной папке, учет его деятельности в другой. Кроме того, в будущем нам дадут клички, под которыми мы будем выполнять различные задания. У Проститутки, как он мне признался, было одновременно восемь кличек, в том числе ЧЕРТ. Когда он руководил одной операцией в Африке, кличка стала ЛТ/ЧЕРТ. ЛТ означало, что театром операции является Африка. Когда он работал в Вене, его кличка превратилась в РК/ЧЕРТ — РК означало Австрия. Позже, в ходе Австрийской операции, он по той или иной причине превратился в РК/ ПОРТАЛ. Подобно телу ленивого человека после недели непрерывной работы мой мозг, поглощая все, что в него вкладывалось, перестал быть гибким и воспринимал все болезненно. Я считал, что перемена имени сама по себе уже должна влиять на характер человека: ЗДж/ОТПОР требует другого характера, чем МИкс/СВЕТ, и мои мысли приняли сексуальную окраску. Возможно, из-за того, что я был девственником, моя чувственность была настолько возбуждена, что я получал удовольствие даже от таких курсов, как «Замки и отмычки», «Заклеивание и отклеивание» и тому подобное. Лучше всего действовала мнемотехника, с помощью которой мы запоминали номера телефонов. Сознание погребенного в тебе богатства проникало в странные уголки психики.

Я был очень молод. Мне нравился, к примеру, курс по заклеиванию и отклеиванию — речь в нем шла о распечатывании писем. Способы были самые разные — от струйки пара из чайника до сугубо секретных химикалий. Каким бы способом ни приходилось пользоваться, мне всегда доставляло удовольствие, когда клапан, предположительно оберегающий содержимое конверта, открывался. Еле уловимый звук, возникавший при этом, вызывал во мне реакцию, которую я считал сугубо личной, но наш инструктор опередил меня.

— Приходилось вам слышать о том, что танцовщиц в ансамбле, случается, одолевает похоть? — спросил он нас. — Так вот это происходит, когда они, сев на шпагат, словно прилипают к полу.

Мы так и взвыли от восторга.

Затем наступил черед переодеваний. Готовясь к слежке, мы практиковались в быстрых переодеваниях. Мы мчались из аудитории в вестибюль, хватали свои плащи, выворачивали их наизнанку и появлялись (ровно через восемь секунд) в рыжеватом шерстяном пальто, а не в синем макинтоше — дело, в общем, простое, но подобно тому, как перемена клички открывает в тебе новый потенциал, быстрое изменение внешности вызывает дрожь возбуждения.

Беря шире, я мог бы сказать, что нас учили начаткам колдовства. Разве шпионаж и магия не аналоги? Мне дико нравился способ запоминания телефонных номеров. Конечно, поначалу это не сразу получалось, так как требовалось огромное усилие, чтобы сосредоточиться. Несколько человек выходили вперед, мимо проходил помощник лектора и шепотом произносил номер телефона. Другой помощник шел с противоположной стороны и произносил другой номер. С течением времени мы дошли до запоминания трех номеров, потом пяти. Под конец было устроено состязание: победитель сумел запомнить девять из десяти номеров. (Этим победителем, кстати сказать, был я, так что воспоминание восстанавливает в памяти былую славу.)

Веду я свой рассказ к тому, что эта техника, требовавшая такого напряжения в аудитории, становилась приятной, когда ты засыпал. Семь цифр телефонного номера пологом накрывали тебя.

Об этом следует, пожалуй, рассказать побольше. Для каждой цифры у нас был свой цвет. Белый означал 0; желтый — 1; зеленый — 2; голубой — 3; лиловый — 4; красный — 5; оранжевый — 6; коричневый — 7; серый — 8; черный — 9.