Призрак Риаведи

На следующий день Тереза отвела Ильтена к могиле. Капал холодный дождь, словно темно-серое небо плакало. Было неуютно.

— Вот зачем сама копала? — упрекнул ее Ильтен. — Надо было позвать меня.

— Я не сама, — возразила она. — Почти все сделала Алисанта.

— Алисанте бы тоже лопатой не махать, — проворчал он. — Все-таки возраст…

На самом деле Ильтен ощутил облегчение, узнав, что обошлись без него. Очень уж плохо он вчера себя чувствовал.

Они постояли еще немного у холмика под дождем, завернувшись в плащи. Потом пошли обратно, хлюпая по лужам. В дом, пить чай и грустить…

Тереза вдруг поняла, что не выдержит больше этого минора. Вчера пришла Алисанта, и он стал не таким невыносимым. Так, может…

— Рино, а пойдем в гости к Алисанте, — предложила она.

— К господину Калле, — вяло поправил он.

— Да какая разница?

— И приходить в гости без приглашения неприлично, — напомнил он.

— Ну, как хочешь. А мне плевать. — Она тряхнула головой, и капли полетели с капюшона в стороны. — Пойду, развеюсь.

Ильтен, поразмыслив, передумал возражать. Вряд ли старик Калле будет пенять Терезе за вторжение, он ее привечает. Да и Алисанта эта — явно одного поля ягода с Терезой.

Забор дома номер 10 давно не подновляли. Тереза толкнула скрипучую деревянную калитку, висящую в петлях на мокрых столбиках, прошла по влажной тропинке, подсыпанной толченым кирпичом, через заросший двор и постучала в дверь. Раздалось шарканье, и дверь отворилась. Дед Калле в толстом свитере и мохнатых тапочках щурился, силясь разглядеть гостью.

— Ты кто? — спросил он дребезжащим голоском. — Смерть?

У Калле, похоже, со зрением стало совсем плохо, распознал лишь темный силуэт в плаще с капюшоном. И кого он еще мог ждать? Только ее. Он ведь не звал гостей. Правильно сказал Ильтен, нехорошо являться без приглашения.

— Это я, Ильтен, — смущенно произнесла Тереза.

Дед засмущался еще сильнее.

— Ох… Проходите, госпожа Ильтен.

Алисанта ставила какую-то кастрюлю на застеленный белой скатертью стол. Обернулась, улыбнулась:

— Садись, Тереза. Агиро говорил, ты вкусно готовишь. К сожалению, я — не очень. Не мое это. Но авось не отравишься.

В доме было тепло, гораздо теплее, чем у Ильтенов. Кровь плохо греет стариков, приходится согреваться извне. Вообще-то Тереза предпочитала умеренную прохладу, но в состоянии морального и физического истощения тепло было приятно. Повесив мокрый плащ обтекать в прихожей, Тереза села к столу и запустила ложку в крупяное варево. Самокритика Алисанты имела под собой основания: блюдо могло бы быть чуть менее соленым и более рассыпчатым. Но в своем военном прошлом Терезе приходилось питаться и похуже. Эта каша была по крайней мере свежей и горячей. И к ней прилагался горячий компот.

— Так уж вышло, — философски произнесла старуха, накладывая кашу деду Калле. — В молодости готовить не училась, были другие интересы, а тут, в Тикви, и учиться незачем: кругом РЦП. Кроме таких вот забытых цивилизацией мест — никогда бы не подумала, что полюблю их, прежде меня раздражала дикость и неустроенность.

— А мне такие места всегда были по душе, — заметила Тереза.

Бабка засмеялась.

— Агиро говорит, ты странная. Любишь охоту и рыбалку, готовишь на углях, ходишь в лес за грибами. Не страшно? И суешь всюду нос. Это не плохо, нет. Просто удивительно. Здешние женщины обычно не охотой интересуются, а нарядами и детскими какашками.

— Непохоже, чтобы тебя волновали наряды, — парировала Тереза, выразительно глядя на простое зеленое платье хозяйки. — Уж не знаю насчет какашек.

— Как ты сюда попала? — спросила Алисанта.

— Случайно, — буркнула Тереза.

Ту схватку с поставщиками, стоившую жизни одному из них и трем сопровождавшим Терезу бойцам, а ей — пяти ран и свободы, она до сих пор воспринимала как поражение в ее личной войне с Союзом Тикви.

— Меня не спрашивали, хочу ли я сюда. Убили солдат, что были со мной, помешали мне выполнить задание. Тяжело ранили… Ну, я им тоже наваляла порядочно. Но они все-таки привезли меня на Т1.

— Ты сражалась на войне?

— Не то чтобы сражалась… Я связист вообще-то. И по лесам помоталась, и по болотам. И такую кашку, — она доела последнюю ложку и отставила тарелку, — мы за деликатес считали. Потому что зачастую не было ни времени, ни сил что-то готовить. Даже если имелись огонь и припасы — что тоже не всегда.

Ниаеннка кивнула.

— Не бывала на войне, но могу себе представить.

Тереза могла бы с этим поспорить. Кто не бывал на войне, тому не объяснишь, как оно. Либо у слушателя создается превратное романтическое представление, либо он решительно отказывается понимать, почему кто-то выбирает войну своей профессией.

— Зато теперь я лучше понимаю, почему ты не испугалась неприкаянной души. Здешние, увидев привидение издалека, описались бы, а ближе ни в жисть не подошли, — презрительно отозвалась Алисанта. — Агиро рассказывал, о доме из-за этого дурная слава шла, все старались обходить за лонг. И когда хозяин помер, никто не хотел его купить.

Она сняла с плитки еще одну кастрюлю.

— Горячее вино с пряностями. Будешь?