Призрак Риаведи

Ильтен проиграл. Недооценил, какое влияние Тереза способна оказать на окружающих. Не в ближайший день, но в ночь перед выходными всех немногих нынешних обитателей поселка — Ильтенов и несчастных Алисанту с дедом Калле — разбудил истошный гудок. Это сигналил Винк, машина которого засела в луже по самые двери. Винк пустился в путь сразу, как только закончил свою работу, но не рассчитал, что по Риаведи в эту пору невозможно передвигаться иначе как на тракторе. Тонущую легковушку вытолкали совместными усилиями всех заинтересованных лиц и неравнодушной Алисанты. Пришлось оставить машину на краю поселка и тащить ящики Винка пешком.

Ложиться спать уже не было смысла. Выпили чаю, Винк покурил, и отправились в подвал, груженые инструментом. Алисанта увязалась следом. Тереза ткнула в едва заметные неровности на бетоне. Винк огляделся в поисках розетки, воткнул свой агрегат, спросил с сомнением:

— А ничего, что ночь еще? Соседей не потревожим?

Ответом был истерический смех. Все, кроме разве что деда Калле, страдающего от ревматизма, уже находились здесь.

Через некоторое время верхний слой бетона был содран, и под ним обнаружился люк примерно в половину квадратного метра. Локоть на два, как сказали бы здесь. Серая шершавая крышка схожего с бетоном цвета. Только этим и можно было объяснить, что при заливке ее не заметили. Тереза уже прошлась насчет отделочника, который этим занимался: дескать, глаза на заднице и мозги примерно там же. Смотрел бы внимательно на то, что делает, а не мечтательно пялился на хозяйку — глядишь, узнали бы про люк раньше, и не пришлось бы ничего ломать.

Что там? Еще один уровень подвала? Тереза сунулась было открыть крышку, но Винк вежливо отстранил ее и сам взялся за пыльную ручку толстой строительной перчаткой. Петли скрипнули, и присутствующим предстало углубление. Не слишком большое, около полулоктя вниз. Этакий встроенный в пол сундук. А в этом сундуке…

Первое, что бросалось в глаза — естественно, драгоценности. Украшения, содранные с беззащитных жертв. Цепочки, браслеты, колье, кольца. В том числе брачные, и было их не так чтобы мало. Терезу аж замутило: это скольких женщин загубил проклятый гад ради своей прихоти? Алисанта, наклонившись, запустила костлявую ладонь в кучку, переливающуюся золотом, серебром и блеском камней. Но не затем, чтобы испытать ощущение обладания таким богатством, как сперва подумала Тереза. У Алисанты и собственные драгоценности водились, как в этой, так и в прошлой жизни. Пошевелив кучку, она выудила серебряную монету на тонкой цепочке. Поднесла к свету, прищурившись.

Тереза подошла к ней, тоже приглядываясь. Нет, не монета. Просто серебряный кругляк, на котором отчеканены какие-то завитушки.

— Эланниса, — прочитала старуха и передала кругляк Терезе. — С двумя первыми буквами ты не ошиблась.

— Это ее имя? — прошептала она.

Алисанта кивнула. Вытащила из-за высокого ворота такую же «монету» с похожими завитушками.

— Именной кружок у каждой нашей девочки есть. Родители заказывают сразу после рождения. Пока дитя мало, удобно: с первого взгляда ясно, как зовут. А потом девушки носят, как украшение.

— А мальчики?

— Мальчикам делают татуировки. Но это больно. И могут быть проблемы, если надо скрыть имя, — н-да, ниаеннским шпионам, должно быть, тяжело приходится.

Тереза провела подушечками пальцев по завитушкам на кругляке.

— Можно я его себе заберу? — спросила она нерешительно. Вдруг у ниаеннцев так нельзя?

— Конечно. — Алисанта повела плечом. — А кому еще брать? Ты ее единственная родня здесь.

— И вообще все это ваше, — сказал Винк. — В вашем ведь подвале нашли.

Тереза покачала головой. В тайнике лежали не только драгоценности. Стопка расчетных карточек, которые были у пойманных девушек при себе, какие-то бумаги, судя по всему, изъятые у них же…

— Надо вызывать безопасников, — промолвила она. — Рино, позвони Эрвину.

Честно говоря, Ильтену не хотелось беспокоить Маэдо. Ему было неловко. Он, Ильтен, релаксирует тут с Терезой, хотя его горе и вполовину не так велико, как Маэдо. А тот вынужден загнать свои чувства поглубже и разгребать то, что они оставили, уехав. В такое время вешать на него новую заботу?

— Почему бы тебе самой ему не позвонить? — Пусть сама ему скажет, если ей его не жаль.

Тереза резнула его недовольным взглядом. Она тоже сочувствовала Маэдо, лучше всех представляя, каково ему. Но что-то же надо делать!

— Забыл, на что мы спорили? Иди и звони!

Он скрипнул зубами, достал телефон и побрел по лестнице наверх, чтобы поймать сеть.

Внедорожник службы охраны безопасности предусмотрительно остановился у брошенной на окраине легковушки Винка, не пытаясь лезть дальше. Оперативники истоптали весь подвал, сортируя документы и пробивая их по базе. На скольких пропавших без вести сегодня станет меньше?

Маэдо со следами недосыпа на задумчивом челе перебирал побрякушки.

— Это нужно будет вернуть мужьям несчастных, если они живы. Или их детям, если таковые есть. Все, что останется — по закону твое.

— Я не смогу это носить, — выдавила Тереза.

Он пожал плечами.

— Продашь или подаришь.