Призрак тебя и меня (ЛП)

— Дыши, — шепчу я себе, вталкивая и выталкивая воздух из легких. — Дыши, Бэйли. Все хорошо.

Чудесным образом мантра мне помогает. Я восстанавливаю самообладание, умудрившись не разрыдаться, и прежде чем выйти из туалета, даю себе еще пару минут, чтобы убедиться, что я в порядке. Лучше бы ему уже убраться отсюда. Я готова к вопросам и сплетням своих одноклассников, но не думаю, что смогу встретиться лицом к лицу с ним.

Я открываю дверь и врезаюсь в чью-то твердую грудь. Сильные руки сжимают меня, не давая упасть, а после не отпускают. Я понимаю, чьи они, даже не глядя. Это Уэс.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Сначала в его присутствии мне становится легче. Его запах знаком, а жар высокого, стройного тела как будто способен растопить мое заледеневшее сердце. На долю секунды я приникаю к нему. Его руки обнимают меня, словно это так же естественно, как дышать. Всего на секунду все в моем жалком мире становится хорошо. Всего на секунду я вновь оживаю.

— Что с тобой, Бэйли? — В его голосе, обычно глубоком и ровном, звучит хрипотца.

При звуке своего имени я вздрагиваю, и на меня обрушивается реальность. Я выпутываюсь из его объятий, пытаясь подавить панику. Он глядит на меня, ждет ответа. Мы не разговаривали с похорон, и я не уверена, что готова заговорить с ним сейчас. Мне требуется минута, чтобы обрести голос, а затем я выпаливаю:

— Что ты здесь делаешь?

Он шумно вдыхает и, сжав лямку рюкзака на плече, отступает назад. Когда я замечаю рюкзак, у меня отвисает челюсть.

— Ты возвращаешься в школу?

Неподдельный ужас в моем голосе заставляет его вздрогнуть. Капелька света, которая еще секунду назад была в его взгляде, гаснет, а лицо становится непроницаемым.

— Нет, в эту школу я не вернусь. — Он снова сжимает лямку рюкзака, потом, сердито уставившись в пол, перекидывает его на другое плечо. Я задела его. Или он все еще ненавидит меня. Я не стану винить его. В конце концов, из-за меня погиб его лучший друг. Я и сама себя ненавижу.

При виде него в моей памяти снова всплывает тот вечер. Перед глазами проносятся события в ярких деталях. Все, начиная от поисков Уэса, когда он задумал сделать нечто немыслимое, и заканчивая поцелуем, ссорой и, наконец, аварией. И тем, как Уэс меня сдерживал, пока парамедики пытались спасти Спенсеру жизнь.

Один взгляд на его лицо подсказывает, что Уэс вспоминает о том же. Он закрывает глаза и делает глубокий вдох, а когда снова их открывает, выражение его лица становится мягче.

— Как ты? — спрашивает он. — Ты понимаешь… сегодня.

Я проглатываю ком в горле. Меня не удивляет, что он знает о нашей со Спенсером годовщине, но его признание этого факта — как нож в сердце. Почему его это волнует? Его ведь бесило, что мы со Спенсером вместе, и каждый год в этот день он становился жутко ворчливым и раздражительным.

— А что сегодня? — бормочет кто-то у меня за спиной. — Сегодня ведь не годовщина смерти Спенсера. До нее еще пара недель.

Вокруг нас собралась толпа желающих поглазеть на драму. Я не знаю, кто задал этот вопрос, но хочу, чтобы они все исчезли. Как люди могут быть настолько бестактными? Почему они просто не могут заняться своими делами?

Когда мои глаза обжигает слезами, я поворачиваюсь, чтобы уйти. Не могу больше стоять здесь. Но Уэс, положив руку мне на плечо, останавливает меня.

— Бэй, подожди.

Я замираю. Кроме того вечера, Уэс ни разу не называл меня так с тех пор, как мы со Спенсером стали встречаться, а он возненавидел меня за то, что я украла его лучшего друга.

Уэс отпускает меня и проводит рукой по волосам.

— Извини. Просто я… знаешь, нам надо поговорить.

— Нет, — шепчу я. Мой голос дрожит, а за веками начинает щипать. — Я не могу. Не сегодня. — А может, и никогда.

Мне больше не вынести этого. Больше ни секунды не могу смотреть в эти его печальные, злые глаза, которые знают правду. Мое чувство вины и без него чересчур велико.

Когда я ухожу, Уэс молчит и не пытается остановить меня. Я направляюсь прямо к машине, и мне все равно, что из-за прогула у меня могут возникнуть проблемы. Сейчас важно одно — уехать отсюда. Далеко-далеко. На самом деле я убегаю не от Уэса. Я убегаю от прошлого. И от себя. Мне никогда от этого не убежать, но я все равно убегаю.

Глава 3

В мою спальню ведет долгий путь из множества лестниц. Наш дом был построен в 1907 году, и у меня такое ощущение, словно я живу в «Унесенных ветром». Это трехэтажное здание в колониальном стиле из красного кирпича, с большими белыми колоннами, мансардными окнами и огромным балконом на втором этаже, огибающим весь фасад дома.

Наряду с парадной лестницей, настенными гобеленами, люстрами и несколькими каминами, в доме есть потайные лестницы, жилые помещения и погреб в подвале. Еще за ним располагалась конюшня, которую мы переделали в гараж на три машины с комнатой наверху. Там спит моя бабушка, когда приезжает к нам погостить (мама не может находиться с этой женщиной под одной крышей).