Призрак в мундире

Сосновский поднял с земли свой автомат, подождал, пока Коган перемотает портянку, и они побежали через лес. Бежать пришлось не очень далеко. Тем более что большую часть пути пришлось бежать под уклон. У крайних деревьев разведчики остановились и стали разглядывать поселок. Деревянные домики, больше похожие на временное жилище. Каменных строений было всего два. Одно – большой гараж или склад под крышей, крытой кровельным железом. Второе – небольшое задние, возле которого на столбе висели почерневшие остатки трансформатора.

– А люди тут есть, живут, – Коган показал рукой вправо, где виднелась обработанная земля. Что-то вроде огорода. Участок огорожен жердями, и после того, как начал сходить снег, стала видна рыхлая земля без степного дерна.

– До медицинского пункта отсюда еще с полкилометра, – сказал Сосновский. – Если идти, то напрямик по путям. Тут несколько лет не ездили никакие составы. Рельсы ржавые. Видишь?

– Давай-ка заглянем в этот дом. Может, узнаем что интересное. Ты лучше подожди здесь, а я схожу. Ты своей формой все местное население распугаешь.

Сосновский согласился. Коган, сунув автомат под полу рабочей куртки, не спеша пошел к домам. Деревянные времянки пустовали. Во многих не было даже окон. В одном домике окно забито досками, но зато с задней части выломана почти половина стены. Видать, тут жили только в летнее время, а вот каменные дома обитаемы. Кто-то же ухаживает за огородом. Борис прислушался. Неподалеку кто-то стоял и шмыгал носом. Коган сделал несколько осторожных шагов, намереваясь заглянуть за угол дома, но человек отступал так же осторожно, хотя продолжал громко шмыгать носом. «Да это же ребенок!» – догадался разведчик. Он решительными шагами обогнул дом и увидел, как между времянками убегает мальчонка лет шести в длинном не по росту старом пальто и резиновых сапожках. На спине пальто красовалась огромная заплатка из плотной мешковины. Пальто было явно прожженным на спине.

Коган обогнул следующий дом и вышел навстречу мальчонке, поймав его за воротник пальто.

– А ну-ка, приятель! Покажись, кто ты такой! – засмеялся Борис, разглядывая мальчика, который извивался как уж, пытаясь молча вырваться. – Что ж ты такой неприветливый? Хоть скажи, как тебя зовут. Не съем же я тебя!

– Отпусти! – раздался хриплый угрожающий голос.

Коган обернулся и тут же выпустил воротник мальчика из руки и попятился. Перед ним, медленно наступая, стояла женщина неопределенного возраста, с растрепанными седыми волосами, обезображенной половиной лица. На ней была распахнутая ватная фуфайка, большие резиновые сапоги, а в руках она держала занесенную косу.

– А ну отпусти, я сказала, иначе я тебя располосую! Убью!

– Тихо, тихо, – миролюбиво заговорил Борис, понимая, что автомат под полой куртки ему скрыть не удалось и тем более что оружие женщину никак не напугало. – Я партизан. Не бойся меня. Я просто искал взрослых. Хотел расспросить кое о чем.

– Убирайся, – снова хрипло выдавила из себя женщина, глядя с ненавистью на Когана. – Нет тут партизан и никогда не было. Не смей прикасаться к моему сыну!

– Да опусти ты косу, – грубо прикрикнул на женщину Коган, поняв, что мягкое обращение и послушание никак на ситуацию не повлияют. Справиться с этой фурией может только более сильный по характеру человек. И неопасный человек. – Вот дура! Мне врач нужен. У нас человек раненый. Ему помощь нужна, а ты с косой кидаешься. Тут больница недалеко, может, кто остался из медицинского персонала? Человек умирает.

Коса в руке женщины медленно опустилась, она продолжала смотреть хмуро и недоверчиво. Как будто ее оставляло прошлое напряжение, силы закончились, истраченные на этот взмах косой. Женщина пошатнулась, оперлась о косу, побледнела и повалилась на землю. Коган едва успел подскочить и подхватить ее на руки. Она оказалась легкой как пушинка. Коса вывалилась из ее руки. Борис понес ее к каменному зданию. Он видел, что из трубы едва заметно вился дымок, значит, в здании печка, значит, это жилое помещение. Держа женщину на руках, он разглядел, что лицо ее изуродовано сильным ожогом. И одна рука тоже со следами ожога.

Донеся женщину до дома, он поднялся по ступенькам, оглянулся. Мальчишки нигде не было. Ну, этот сорванец не пропадет. Видать, ему разрешается гулять тут одному. Кое-как ухватившись за дверную ручку, Коган открыл дверь, миновал холодный тамбур и потом вошел в натопленную комнату. Слева за отодвинутой занавеской стояла кровать. Борис положил на нее женщину, похлопал ее по щекам, пощупал пальцами пульс. Он был не очень четкий, но ровный. Видимо, с ней случился просто обморок.