Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Решетка, кажется, сдвинулась с места, и Максим сразу остановился. При резком движении потолок легко мог обвалиться, и ларец Богдана навсегда бы сгинул в белопольском тайнике. Историк снял куртку, достал из незаменимой сумки нужные инструменты, опустился на колени и ударил увесистым деревянным молотком по шпателю, воткнутому в бетон. Это был, конечно, не средневековый строительный раствор на яичных желтках и травах. От первого же удара старый бетон начал трескаться, Максим ударил еще несколько раз и прислушался. Глухие звуки быстро затихли в темноте, и наступившая тишина успокоила историка. Двадцати четырех ударов хватило, чтобы освободить нижнюю часть решетки от бетона, который Максим аккуратно отгреб в сторону.

Убрав инструменты, Максим опять прислушался, ничего не услышал, затем уперся ногами в землю, нагнулся и медленно потянул низ решетки на себя. Сверху посыпался строительный мусор, потолок поколебался, но, к счастью, не рухнул вниз. Вытащив все восемь штырей из разбитого бетона, взмокший от неимоверного напряжения историк медленно потянул решетку вниз. Железо вышло из верхних пазов и кирпичи потолка, слава богу, удержались на своих местах. Ничего не видя от заливавшего глаза пота, Максим ощупью развернул тяжелую решетку и с трудом поставил ее к стене. Выдохнув, он трясущимися руками достал из куртки бутылочку с водой и выпил ее всю. Отдышавшись, Максим отряхнулся, поднял сумку с лежавшей на ней курткой, пошел по ходу вперед, поставил сумку на пол, вернулся к решетке, крепко взял ее обеими руками, с непонятно откуда взявшимися силами вогнал верхние штыри в старые отверстия и установил железо вертикально. Потолок пошел волнами, но выдержал. Удержавшись от того, чтобы уйти от опасного места подальше, историк опустился на колени и сквозь отверстия в решетке как смог пригреб назад отбитый им бетон.

Оставалось надеяться, что погоня, увидев железное препятствие, не станет сквозь него ломиться и не обрушит на себя часть Самчиков. В подземном ходе было тихо, но из имевшегося у Максима получаса уже прошло двадцать минут. Он опять отряхнулся, надел куртку, взял сумку с успокаивающим его мороком и двинулся вперед. Оставлять у решетки предупреждение об опасности обвала историк не стал, не писать же, в самом деле, записку титушкам Гривны, а по знакам они все равно ничего не поймут. Люди взрослые, должны понимать, что к чему, когда лезешь в древний подземный ход. Если за деньги делаешь грязные дела, будь готов, что тебе тоже может прилететь, ибо там, где нет закона, нет и преступления.

На триста двадцатом шаге Максим опять остановился, так как подземный ход наконец закончился. Уткнувшись в тупик, он даже не испугался, посветил впереди себя фонарем и увидел, что проход просто и без затей был заделан кирпичами. Историк развернулся боком, сильно толкнул кладку плечом и с размаху вывалился наружу, сумев остаться на ногах и не выпустив из рук ни сумки с мороком, ни фонаря с георадаром, без которых чувствовал себя голым и беззащитным.

Фонарь осветил сводчатое помещение, похожее на старинный винный подвал, забитый сельским инвентарем. Очевидно, еще в советское время местный колхоз устроил здесь склад и от греха подальше заложил подземный ход камнем. Дело обычное для того времени. Теперь в старом подвале держал технику кто-то из самчиковских хозяев-фермеров.

Максим посмотрел на дыру в стене и прислушался. Полчаса от начала спуска в подземный ход уже прошло, но в нем все еще было тихо. Или погоня запаздывала, или у низкооплачиваемых по обычаю титушек Гривны хватило ума остановиться перед решеткой. В любом случае, времени у Максима почти не оставалось. Историк прошел по подвалу вперед и оказался под широким навесом, перед которым был большой хозяйственный двор. В нем, к счастью, не оказалось собаки, а сторож этим ранним воскресным утром, конечно, спал в своей коморке без задних ног.

Историк, не выходя на открытое место, прошел вдоль забора к закрытым воротам с калиткой, которую на Украине называли фирткой, откинул падающий засов, оставив его в неустойчивом вертикальном положении, вышел наружу и закрыл фиртку, в последний момент сильно дернув ее на себя. Откинутый засов упал на свое привычное место, а вокруг по-прежнему было тихо, как в берлоге зимой.

Оглядевшись, Максим понял, что вышел из подземного хода совсем недалеко от знакомой красивой остановки с башенкой на дороге Житомир-Хмельницкий. Через четыре минуты он уже сидел на ее лавке, а еще через восемь минут — ехал в небольшой маршрутке, везшей селян из Острополя на староконстантиновский рынок. Погоня, которая должна была бы уже осматривать подземный ход сверху, за ним не угналась. Быстрый был этот архивный парень Максим Дружченко из Москвы, а бог всегда помогает тем, кто действует.