Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого

Куранты Збаражского замка пробили четыре раза, когда путешественники открыли не запиравшуюся по монашескому обычаю дверь кельи, второй слева от глухой стены, если от нее смотреть на выход, — автоматически зафиксировал расположение подземного хода Максим, — и двинулись по гулкому коридору с высоким потолком, по которому можно было пройти не только во двор, но и прямо в костел святого Антония. Пока они шли, Максим спросил у Ивана Васильевича, что случится, если в замке найдут клад. Ни секунды не раздумывая, хранитель ответил, что его украдут, и показал рукой вверх, объясняя, кто это сделает. У Максима, думавшего точно также, больше не оставалось сомнений в том, что он будет делать, если ему улыбнется госпожа удача. Небезопасная экскурсия, продолжавшаяся три часа, благополучно закончилась.

У дальней стены костела с огромным распятием и великолепными витражами о чем-то спорили три крепких парня с короткими стрижками, в черных рясах с белыми воротничками. Увидев приближавшихся исследователей, бернардины замолчали, повернулись к ним лицом и вежливо поклонились. Иван Васильевич на хорошем английском языке спросил, все ли у них в порядке, а затем представил приезжим гостям музея Максима. Услышав, что перед ними известный московский историк, неведомо каким ветром занесенный в маленький украинский городок, монахи не стали скрывать своего удивления. Когда хранитель добавил, что Максим Дружченко — автор очень популярного четырехтомника о монашеских и мистических орденах, в том числе и бернардинском, истории иезуитов и биографии Игнатия Лойолы, материалы для которой ему передало Общество Иисуса, короткостриженные парни в черном так заметно заволновались, что историк даже засомневался, действительно ли они имели отношение к европейским спецслужбам. Для него было бы, конечно, лучше, если бы в Збараж приехали настоящие монахи, а не разведчики, от которых присмотра за ним не будет, в чем он уже был не очень уверен. Ну что же, пусть теперь званые из Франции и Европы гости думают, что делал в замке и монастыре московский историк и друг иезуитов, но помнят, что пути господни неисповедимы. Хорошо, что интерес городка с сегодняшнего дня переключился с него на только что приехавших бернардинов, баба з воза — кобыле легче, все внимание на нее, а не на пешехода у телеги.

Старший из монахов вежливо поинтересовался, какие научные интересы привели уважаемого доктора в Збараж, и Максим, не знавший английского, дождавшись перевода Ивана Васильевича, спокойно ответил, что собирал в «Замках Тернопольщины» материал для второго издания своей книги о Богдане Хмельницком, и по лицам парней увидел, что имя главного украинского героя им, кажется, незнакомо. Когда хранитель объявил бернардинам, что московский историк нашел в збаражском архиве подлинные письма Галилея и Эразма Роттердамского, никакая реакция монахов опять насторожила Максима, знавшего, что любые из закончивших духовную семинарию или академию людей пришли бы в восторг от этой действительно европейской новости и тут же начали бы расспрашивать об исторических находках.

Узнав, что монахи осмотрели и выяснили все что хотели, Иван Васильевич предложил вернуться в «Гетман», и все пятеро дружно направились в отель. По дороге Максим, хотевший отблагодарить Ивана Васильевича за бесценную экскурсию, имевшую для него колоссальное практическое значение, а заодно выяснить, монахи ли монахи, и будут ли они ему мешать в его поисках, пригласил всех в замковую корчму на ужин. Приглашение было с благодарностью принято, и через полтора часа компания уже сидела за тем самым круглым столом, за которым недавно свихнулись депутаты Самой Верхней Рады. Монахи, которым по уставу ордена пить вино не возбранялось, внимательно читали меню на украинском и английском языках, а отогревшиеся в тепле от стылого воздуха подвалов Максим и Иван Васильевич наперебой от души хвалили им чудесную украинскую кухню, которая, конечно, этого стоила.

Максим, посоветовавший гостям не есть хлеб, чтобы оставить в желудке больше места для потрясающих украинских яств и кушаний, никак не мог освободиться от мысли, что не нашел в подземелье под левым казематом, в котором все они сейчас собирались пировать, ничего, что было бы похоже на вход в заклятый тайник с сокровищами Богдана Великого. Московский историк, обладавший великолепным образным мышлением, опять и опять пытался понять сокровенный смысл девяти слов-ключей из рукописи Олексы, которые уже несколько часов стояли у него перед глазами.

Богдан, бумаги, золото,

опасности, отовсюду, одновременно,

морок, призрак, не останавливаться…