Призраки

Мне сразу стало так хорошо, как, кажется, не было не разу до сих пор. Я осознал, что не пойман, а значит, шанс всё ещё есть, и с величайшим энтузиазмом рассказал сестре об улучшении моего здоровья, а также выразил ей искреннюю благодарность. Я даже принялся в её присутствии поедать принесённый больничной кухаркой и не замеченный мной грибной суп с рисом, показавшийся мне необычайно вкусным. Лицо сестры из тревожного стало подозрительным. Она пронзила меня насквозь своим проницательным взглядом и вышла из палаты с несвойственной ей поспешностью. Только я успел сбегать в туалет, чтобы смыть таблетки, как она вернулась, и не с пустыми руками, а с уже знакомым мне лотком. Всё последующее повторилось с пренеприятнейшей точностью. Пронзённый насквозь я полетел в неизвестном направлении. Помню, что моя последняя мысль была о том, что я так и не научился стрелять глазами и вилять задом, как Молли.

Глава 10

– Опять дрыхнет. – Услышал я над собой голос Стива. – Вот это нервы! Я волнуюсь больше, чем он.

– А, может, он действительно болен, и нервы как раз не в порядке? – Пропело нечто, что могло быть только Молли. Этот томный мурлыкающий голос невозможно было не узнать. Такой пощёчины я не мог стерпеть молча и попытался открыть глаза и рот, чтобы ответить: Эх! Вам бы на моё место! Однако смог открыть только рот и произнести лишь «Эх!». На остальное почему-то не хватило сил. Однако, этого оказалось достаточно, чтобы закрутить колесо фортуны.

– Ну, вот и славненько! – Мяукнула Молли. – Зевнул! Гляди, Стёп, сейчас он, как Вий из великой повести Николая Васильевича Гоголя, скажет: Поднимите мне веки! – Последние три слова Молли произнесла глухим низким голосом.

Это была вторая пощёчина, которая привела меня в чувства. Я открыл глаза и не поверил им. Передо мной стоял Стив, совершенно не похожий на Стива, которого я знал до сих пор. Он был в белом костюме «тройка» и при красной бабочке. Его вечно торчащие вихры в этот раз были тщательно зачёсаны назад и обильно залиты лаком. В одной руке трость, в другой белый кожаный кейс. Что ещё? Ах, да – красная роза, торчащая из нагрудного кармана пиджака. В общем, пижон высшего разряда! Однако, то, что стояло рядом с ним затмевало его своей уникальной, потрясающей, гениальной несуразностью. Самой яркой достопримечательностью этого чуда человеческой фантазии был высокий, не менее двадцати сантиметров, курган зелёных волос на голове. Верхушка его была украшена такой же алой розой, как и карман Стива. Ниже – широкая белая блузка в жёлтый горох и длинная синяя юбка в белую полоску. В руках большая хозяйственная сумка неопределённого цвета. Да, забыл о лице. На нём запомнилось лишь нечеловеческих размеров губы, нарисованные оранжевой помадой. Взглянув на всё это цветопредставление, я поначалу лишился дара речи.

– Ну, как тебе наш прикид? – Спросил Стив, сияя гордой улыбкой и налакированным чубом.

Я постарался быть тактичным и, пряча смущённый взгляд, произнёс.

– Неплохо, но зачем так… – Не найдя подходящего слова, я свернул эту фразу и начал новую. – Можно было бы поскромнее, понезаметнее.

– Неуд тебе по психологии, Чудик! – Воскликнула Молли. – Лучший способ остаться незаметным – бросить пыль в глаза. Ты представляешь, как мы напылили и ещё напылим всем этим великолепным безобразием!

– Всё, хватит дискуссий! Пора костюмы менять. – Прервал её Стив. – Раздевайся, Молли.

Я целомудренно отвернулся к стене.

– Можешь не отворачиваться! Под моим бальным платьем пижама. Мне Стив такую же, как у тебя купил. Только полоска не белая, а жёлтая, но это мелочи! Тем более, что я под одеялом лежать буду. Держи! – Молли бросила мне парик, кофту и юбку. – Ой, мамочки! Я лучше отвернусь, чтобы не умереть во цвете лет со смеху!

– Цыц, женщина! – Скомандовал Стив. – Быстро в постель! Да помаду не забудь стереть. Салфетки я тебе в правый карман пижамы положил, а в левый мужской паричок. – Он посмотрел на меня. – Еле нашёл такие же, как у тебя кудри.

Глядя, как Молли ловко спрятала каштановый хвост волос под маленький русый паричок, я дрожащими то ли от слабости, то ли от волнения руками стал натягивать зелёный курган на свою голову.

– Сначала блузку! – Стив снял с меня парик, затем натянул блузку. – Теперь причёску будем делать. Вот так! – Он отступил назад, глядя на меня оценивающим взглядом. – Отлично! Одевай юбку!

В этот момент дверь в палату распахнулась и вошла сестра Марта. В парике, блузке и с юбкой в руках я успел лишь спрятаться за широкую спину Стива и замер, боясь пошевельнуться.

– Больному пора ужинать и принимать лекарства. – Эти слова, произнесённые знакомым резким, звенящим, как металлическая вилка голосом, прозвучали, как приговор.

Я почувствовал тычок дружеского локтя в мой бок, а затем услышал примерно следующее.

– Всего несколько минут! Нашему другу так одиноко! – Баритон Стива превратился в тенор, в котором тихо журчали заискивающие нотки.

– Сожалею. – Прозвенела сестра так, что было ясно, что никакого сожаления она не испытывает, – Однако, больному нельзя переутомляться. Это вредно для его нервной системы.