Призраки дома на Горького

– Чего только не придумают! Отдохнуть спокойно нельзя, сплошные новости! – оборвала разговор Лидка и, говоряще окинув взглядом лифтершу, с шумом открыла железную дверь лифта, чтобы все побыстрей загрузились. – Вот ведь болтушка! Причем тут Леонид Ильич? Что за фантазии! И вообще, вы видели Нину? – задала риторический вопрос Лида, пока они поднимались на четвертый этаж, и сама же на него ответила: – Она за этот месяц стала шире, чем выше. Это ж надо так на простых щах отъесться…

Когда вышли на лестничную площадку, в нос ударил отвратительный и подозрительно едкий запах, идущий от их двери.

– Господи, неужели там кто-то умер? – Лидка выпучила глаза и повела носом. – Робочка, открывай ты, я боюсь. – И опасливо протянула ему ключи с веселым Микки-Маусом. У Лидки сразу учащенно забилось сердце, поскольку она решила, что зловоние это напрямую связано с тем, кто обитает у них в чулане. Она на секунду зажмурилась и сделала глубокий вдох, мысленно готовясь к тому, что может увидеть, когда откроют квартиру…

Запах объяснялся просто: перед отъездом Лидка забыла положить в морозильник треску, которую купила прямо перед выходом из дома – давали, надо было брать, но в спешке так и оставила ее у самой двери – главное было занести добычу в дом. Треска, вернее, ее мумия, одиноко стояла в углу, как памятник, вклеившись в собственный сок месячной давности. Она была завернута в газету «Известия», и пропитанный рыбьей влагой портрет дорогого Леонида Ильича одним заплывшим глазом смотрел на вошедших Крещенских вопросительно и требовательно. Запах от мумии шел соответствующий. Казалось, им пропитался уже весь подъезд, а не одна только их квартира, но все равно, как только была открыта входная дверь, он со свистом радостно вырвался наружу и пошел гулять по этажам. Лидка бросилась на Ильича, отодрала его двумя руками от засохшей лужицы на чуть вздыбившемся паркете, завернула в дефицитный целлофановый пакет и скинула вождя вместе с бывшей треской в мусоропровод. Окна были распахнуты настежь, все бегали по квартире и махали кто чем мог – вонь не хотела выветриваться, за целый месяц она в хоромах освоилась, попривыкла, а может, даже и снюхалась с чуланным призраком!

Как только прошел шок от запаха, Робочка с Катей стали разбирать газеты и журналы, которые Нина Иосифовна ежедневно, пока их не было, закидывала в узкую прорезь на входной двери. Они заполонили всю прихожую до самой комнаты. Но это было любимое Катино занятие – что-либо сортировать: книги ли выставлять на полках шкафа по какому-то несуществующему правилу или, скорее, наитию, консервные банки аккуратно складывать в холодильник, вещи стопочкой, мама даже шутила, что в прошлой жизни она работала на станции Москва-Сортировочная. Или вот теперь прессу, разбросанную по полу, – два журнала «Юность», крупноформатные журналы «Знание – сила», «Техника молодежи», любимую всеми «Науку и жизнь», кучку «Крокодилов», «Огоньков», «Советских экранов» и «Работниц». И ворох газет.

Перепуг

Письма попрятались среди газет, их было много, с марками и штемпелями. Одно лежало отдельно, необычное, в маленьком коричневом конверте, без адреса, выделяясь из всех остальных прежде всего цветом. Просто запечатано, и все. Роберт вскрыл, почему-то выбрав в первую очередь его, не отложил на потом, а вскрыл, сразу нахмурившись и даже слегка побледнев. Пошел на кухню, где девочки – Лида с Аленой – разбирали привезенные продукты. Взял сигарету, закурил и начал читать вслух: «Уважаемый Роберт Иванович! Когда вы прочтете это письмо, знайте, что ваше здоровье и здоровье ваших близких уже под угрозой. Пока вы отсутствовали, я через щель распылял в вашей квартире радиоактивное вещество, которое уже создало определенный злокачественный фон. Я к вам приходил лично, если помните, и у нас состоялся вполне конструктивный, как мне показалось, разговор. Впоследствии я вам неоднократно писал письма с просьбами не ставить вашу подпись под моими стихами. Предлагал публиковаться вдвоем под псевдонимом Минин и Пожарский, на выбор. Я все хорошенько продумал, толково вам письменно объяснил – все готово, уже и памятник на Красной площади стоит, уже и люди знают эти фамилии, мы с вами могли бы быть увековечены. Ответа я так и не получил. Но вы упорно продолжали и продолжаете вынимать стихи из моей головы и печатать их в советской прессе, выдавая за свои. Зачем вы опубликовали вот это???