Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Отправившись на автомобиле, при выезде из Пернова я был поражен, что громадный корпус фабрики, кажется «Вальдгоф»[123], и не менее громадные склады дров и лесных материалов, окружавшие фабрику на пространстве около ¼ квадратной версты, пылают. Около дров и фабрики суетятся какие-то наши солдаты, а по дороге двигается полк пехоты по направлению выхода из Пернова на побережье. Расспросив людей, в чем дело, я узнал, что фабрика и склады дров подожжены по приказанию командира полка полковника Родзянко, а полк двигается на побережье для отражения высадившихся уже немцев. Каульбарс заколебался и уговаривал меня вернуться, но я знал по опыту японской войны, что всякое сведение такого рода требует личной проверки, настоял на дальнейшем следовании. По дороге на побережье мы увидели, что некоторые воинские части, заняв окопы, стреляли в море по невидимому противнику. С моря же действительно из туманной дали летели изредка снаряды. Двигаясь дальше по дороге, мы наблюдали, как несколько снарядов, перелетев через наши головы, шлепнулись в болото, не разорвавшись. Следуя дальше по дороге, мы встретили в верстах 20, за Перновом, человек 25 пограничников, во главе с офицером, остановив и расспросив которого слыхали, что в Гайнаше высадился десант противника и все побережье в верстах в 10 к югу, от его кордона занято неприятелем, почему он двигаться дальше не советует и рекомендует проселочными дорогами пробраться обратно в Ревель. Каульбарс вновь заколебался и я, сдавшись на сей раз и поверив офицеру, приказал повернуть на проселок. Проехав версты две, мы застряли в болоте, почему я настоял на возвращении обратно на береговую дорогу и поездке в Гайнаш.

По дороге до Гайнаша мы проехали беспрепятственно, но войска находились в окопах и артиллерия на позициях. Прибыв туда, я узнал, что, по их сведениям, в Пернове высадился десант, и ожидается высадка такового в Гайнаше, почему войска находятся в полной боевой готовности, но неприятеля они не видели и выстрелов его не слыхали и не видали. Наблюдение за горизонтом также не обнаружило присутствия каких-либо судов на горизонте. Повидавшись с осведомителями, в числе коих был и местный богач, владелец пароходов, я узнал от них, что слухи о десанте исходят от рыбаков-контрабандистов, продолжающих, несмотря на запрещение ловли рыбы в Рижском заливе, вести таковую и ходящих на своих парусниках к побережью за Ригой, занятого уже противником. Собрав сведения, не имеющие особого значения, и переночевав в Гайнаше, мы на другой день возвратились в Пернов. Фабрика «Вальдгоф» и склады же догорали, и в городе бомбардировкой было повреждено несколько домов, а также и дом, в котором помещался кордон пограничной стражи. Больше никаких разрушений не было, и никакой десант не высаживался, тем не менее все находившиеся в гавани суда, застрявшие ввиду объявления войны, коммерческие грузовики были взорваны и затоплены по распоряжению Ласского. Зафиксировав эти факты и вернувшись через Ревель в Петроград, я был поражен, прочитав в «Биржовке»[124] и др. газетах о геройской защите нашими войсками города Пернова от попытки немцев высадить десант, причем неприятель, разрушив вокзал и много домов в городе, затопив своими снарядами коммерческие суда и спалив также во время бомбардировки фабрику «Вальдгоф», был отбит, причем потерял транспорт с войсками и, по-видимому, ушел в море из-за аварии на остальных судах, произведенных нашими снарядами. При отражении десанта особенно отличился полковник Родзянко, руководивший обороной.

Посмеявшись, я доложил генералу Бонч-Бруевичу обо всем виденном, результатах поездки и выразил удивление фантазии корреспондента. «Что же делать?» – сказал генерал. «Так пишутся все реляции».

Выполнение задачи по насаждению резидентуры в районе за Ригой

Непосредственного участия в этой операции я не принимал, а оказывал лишь содействие командированному вместе со мной капитану Берману, в сентябре 1915 года, связав его с известным мне ранее жандармским ротмистром Дмитриевым, служившим ранее в Либаве и эвакуированным за занятием таковой в Ригу[125]. Почему эту задачу выполняли чины VI армии, когда это уже был район только что сформированной XII армии, – я не знаю.

Пуск разведчиков