У читателя невольно рождается вопрос: «Ну а что же делали власти, раз что о Гильбихе имелись в их распоряжении такие сведения?» – Власти «наблюдали». Почему же не обыскали, не арестовали, не выслали из Кронштадта? – Потому, что Гильбих был не какой-нибудь рабочий, или крестьянин, которого можно было во всякое время взять за шиворот и бросить в кутузку, а человек из общества, который, бывал везде и на приемах у главного командира, и сам принимал у себя. Будь это рабочий или какой-нибудь мелкий служащий – с ним бы не поцеремонились, а Гильбих продолжал существовать и во время войны, вероятно, не прекращая своей полезной для Германии деятельности.
Долгое время в Кронштадте, в доме коммерческого собрания, по Николаевскому проспекту, существовал магазин фирмы по продаже швейных машин системы «Зингер». Эта фирма, имевшая главный магазин в Петербурге, а центральное управление в Берлине, распространяла свои машины при содействии агентов, которых она вербовала из числа как частных лиц, проживающих в городе, так и нижних воинских чинов армии и флота. Агентам выдавалось месячное вознаграждение от 15 до 40 рублей и, кроме того, от каждой проданной машинки от 5 до 10 % от общей суммы. В числе агентов состояли и портные в портовой флотской и сухопутных швальнях.
Помимо выполнения прямых обязанностей по продаже машин агенты должны были сообщать следующие сведения, как это значилось в инструкциях центральной фирмы: соберите сведения и сообщите, какое количество судов находится на стоянке в Кронштадтских гаванях, их названия и, по возможности, класс и размер, сколько на них находится команды, какова численность и название береговых команд, сколько людей состоит в сухопутных частях: артиллерии и пехоте отдельно, их названия. Фамилии начальствующих лиц и командиров отдельных частей, где они проживают. Когда будет окончен ремонт судов и когда они могут быть готовы к выходу в плавание. Если в Вашем районе имеются посевы и огороды, то сообщите, какой ожидается урожай. Какова платежеспособность населения и воинских частей. Сведения эти необходимы для предварительного учета, какое количество наших машин может быть продано Вами в течение будущего года, а фамилии начальствующих лиц для персональной рассылки им наших условий по продаже машин.
Опять у читателя явятся вопросы: «Ну, а что же было предпринято властями?» Магазин по распоряжению из Петербурга был закрыт, но из служащих никто не арестован. Дело все направлено туда же, и какова же его дальнейшая судьба – неизвестно.
В Кронштадтском крепостном инженерном управлении в период 1908–1914 годов служил военный инженер, капитан, а затем подполковник Смирнов.
Смирнов учился сначала в Германии, в одном из университетов, а затем в России, окончил Николаевское военно-инженерное училище и Инженерную академию. Великолепно владел немецким языком, как природный немец, он был женат на германской подданной и ежегодно раза 2 ездил в Германию вместе с ней к ее родственникам в гости. Родственники эти якобы обладали большими средствами, а потому Смирнов, вопреки традициям инженерного ведомства, не брал взяток с подрядчиков, хотя и состоял строителем форта Ино и в деньгах не нуждался.
Бывая в Петербурге, посещал состоящего при военном министре Сухомлинове полковника Мясоедова, женатого также на германской подданной. Кстати, будет не лишним упомянуть некоторые данные об этом лице, возможно, что и неизвестные еще в печати. Отдельного корпуса жандармов подполковник Мясоедов ранее служил на пограничном пункте в Вержболово, где снискал себе большое доверие со стороны немецких властей, доверие это было подтверждено несколькими подарками от германской администрации и даже подарком портрета самого кайзера Вильгельма II, с собственноручной подписью. Портрет этот висел в кабинете Мясоедова.
Раскрытие деятельности Мясоедова началось с сообщения данных о нем со стороны французской разведки, а затем в Россию прибыл прапорщик, взятый в плен во время боев в Восточной Пруссии, отпущенный по инвалидности, или бежавший, который сообщил, что Мясоедов является шпионом. Мясоедов же состоял в близких отношениях с начальником Центрального регистрационного бюро при Главном штабе, подполковником Отдельного корпуса жандармов, Ерандаковым, где были сосредоточены сведения обо всех шпионах России. Ерандаков также был женат на германской подданной, его жена и жена Мясоедова были в дружеских сношениях с женой военного министра Сухомлинова. Жена Смирнова также бывала постоянной гостьей как у Сухомлинова, так и у Мясоедова. При поездках в Германию Смирнов у родственников своей жены останавливался, но эти родственники были небогатые фермеры, и пробывал там дня 2–3, а затем уезжал в Берлин и Австрию, где однажды был арестован, но скоро выпущен.