Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

15) В случае же, если какое-либо лицо внушает свои и поступками подозрение в шпионстве (зарисовывает или фотографирует места расположения войск, отдельные эпизоды из войсковой жизни, военные укрепления, железнодорожные сооружения, мосты, трубы и проч.), то таких лиц надлежит немедленно задерживать и передавать полиции или жандармским властям для обыска и ареста, при сем следует принимать в таких случаях меры, дабы арестованный не был в состоянии уничтожить те имеющиеся при нем данные, которые будут служить для него уликой (чертежи, дневники, записки, фотографические снимки и проч.).

16) При обращении к полицейским или жандармским властям в случаях, изложенных в п.п. 12, 14 и 15 настоящей инструкции агенты должны предъявлять свое удостоверение и изложить свое требование письменно.

17) Наблюдательный агент должен прибегать к личному задержанию подозреваемых, согласно п.п. 14 и 15, лишь в крайних случаях, поручая таковое при малейшей к тому возможности жандармским чинам или общей полиции, имея в виду, что задержание упоминаемых лиц самим агентом может обнаружить принадлежность последнего к контрразведке и лишить его возможности неотступным дальнейшим наблюдением установить связи заподозренных, район их деятельности и тот материал, который быть может им уже удалось собрать.

18) Агенту может быть дозволено отыскивание себе преданных лиц, при помощи коих он должен добывать верные сведения о неблагонадежных лицах, но об этих данных лицах должно знать его начальство.

19) Обыски или аресты, за исключением случаев, указанных в пунктах 14 и 15, агент производить самостоятельно не может и это ему воспрещается.

20) В случае обнаружения беспроволочного телеграфа, тайного телефона, агент, не принимая сам никаких мер по проверке путем обысков, обязан немедленно сообщить о замеченном начальнику отделения, продолжая вести настойчивое наблюдение, уже выясняя тех лиц, которые могут иметь отношение к обнаруженному.

21) Роль филеров в контрразведке не ограничивается наружной проследкой; зачастую вызывается необходимость в проникновении за наблюдаемыми в общественные места разнообразного характера (рестораны всех родов, кофейни и т. п.). В таких случаях младший наблюдательный агент, проведя наблюдаемого в общественное место, для него недоступное, должен немедленно (хотя бы по телефону) вызвать старшего агента или чина для поручений, оставаясь в наблюдении на улице.

РГВИА. Ф. 2031. Оп. 4. Д. 54. Л. 4–6об.

5. Рапорт В.В. Владимирова начальнику штаба VI армии от 2 июля 1915 г.

Отдельного корпуса жандармов ротмистр Владимиров. 2 июля 1915 года. № 14 гор. Кронштадт. Совершенно секретно. Начальнику штаба VI армии.

Рапорт.

Представляя при сем Вашему Превосходительству всю переписку по обследованию на островах Эзель и Моон нелояльного и некорректного отношения лиц из числа местных жителей по отношению к русским войскам и администрации, а также и подозреваемых в сигнализации неприятелю и военном шпионаже в пользу Германии, докладываю, что опрошенным мною лицам были предложены, лишь по изъявлению ими согласия на изложение письменного своего мнения, по заданным мною вопросам, те опросные пункты, кои в копии при сем мною прилагаются. При этом докладываю, что я обращался с вопросами только к лицам из числа местной интеллигенции, избегая опросов крестьян или лиц из низших слоев населения, дабы не вносить какого-либо возбуждения в крестьянское население широким обращением к ним, побуждая их к даче каких-либо показаний против высшего сословия и тем не дать им повода к ложным истолкованиям целей настоящего расследования.

К сему считаю долгом присовокупить, что из личных моих наблюдений и по отзыву большинства лиц, с коим мне пришлось входить в общение, настроение эстонцев, проживающих на острове не только весьма хорошее, но даже восторженное по отношению к России; в силу же свойств малообщительного своего характера они не умеют его достаточно проявить внешним образом, а потому при поверхностном знакомстве производят угрюмое и унылое впечатление. Никакой агитации ни против правительства, ни против помещиков среди них не ведется, и они к помещикам, несмотря на полную свою материальную зависимость от них, относятся вполне благожелательно, не помышляя совершенно о каких-либо дополнительных наделах за счет отобрания земель от баронов. О некоторых помещиках они, по словам представителей администрации и местного населения, отзываются даже с похвалой, как о лицах, заботящихся об их нуждах. К числу таких помещиков относится барон Адеркас[143]. О других же говорят спокойно без всякого озлобления, что это нехороший человек. К числу таких лиц, по словам большинства из опрошенных мною лиц, относится барон Матиас Штакельберг[144], проживающий в имении Томмель, на острове Моон; о нем отзываются как о человеке грубом, несдержанном и жестоком по отношению к крестьянам. Об остальных лицах гневные указания изложены в приложенном при сем отчете.

Ротмистр Владимиров