Призраки измены. Русские спецслужбы на Балтике в воспоминаниях подполковника В. В. Владимирова, 1910–1917 гг.

Бывший начальник обороны фон Р., в видах полного беспристрастия, поручил русскому офицеру произвести расследование об сигнальных огнях, предложив ему в качестве переводчика унтер-офицера барона Р. Фрейтаг-Лорингофена[165]. Ротмистр Р<ябцев> предпочел взять себе в помощь русского вахмистра И., владеющего эстонским языком. Расследование ротмистра Р<ябцева> происходило в тяжелой для него обстановке. Руководимый чувством люби к родине, сознанием своего долга, чести и присяги, ротмистр Р<ябцев> путем неимоверных усилий и широкого расследования установил случаи сигнализаций, полеты вражеских летательных аппаратов и несомненное существование на о. Эзеле лиц, оказывающих возможное содействие Германии сообщением каких-то секретов неприятельским авиаторам. Выводы ротмистра Р<ябцева> относительно сигнальных огней и летательных аппаратов всполошили местные власти и вызвали недовольство в некоторых помещиках, так как их имения подпали под подозрение. В конце концов ротмистру Р<ябцеву> предложено было временно прекратить расследование, обещавшее раскрыть нечто грандиозное.

Интересы германцев и австрийцев к о. Эзелю.

Как передают авторитетные лица расследование обнаружило следующее:

В последнее время усилился наплыв германских и австрийских подданных на о. Эзель. Пользуясь гостеприимством сородичей, враги исколесили весь остров, объехали побережье острова. Особое внимание соглядатаев было направлено на м. Кильконд и его окрестности, где воздвигнута Русская авиационная станция. В 1912 году приезжал из Германии профессор Штрейф для исследования подводных камней вблизи Кильконда. Волею судеб ученый муж утонул с рабочими, а на месте его погибели благодарными германцами был поставлен в море памятник – столб высотою 16 футов ярко-белого цвета, которым пользуются местные рыбаки, как маяком, указывающим путь на остров Фильзанд и к ангарам, без риска столкнуться с подводными камнями. Еще до трагической кончины Штрейфа в м. Кильконд поселился г. Весберг, человек без определенных занятий, и стал усиленно хлопотать о разрешении устроить цементный завод в Куревере – на берегу моря недалеко от Кильконда. Содействие В[есбергу] оказывала германская компания Восидло[166] (отделение в Петрограде) и, как упорно утверждают, германский Крупп имел отношение к предприятию. Дело устройства завода еще не наладилось, а Весб[ерг] продолжал получать жалование от какого-то анонимного общества до недавнего времени. Компания Восидло не признает ныне В. своим агентом и на какие средства живет в м. Кильконде – неизвестно. Аренсбуржцам же известно, что несколько лет назад г. В. покупал дорогие шампанские вина для директора компании Восидло и распивал их в гостинице германского подданного Мейснера. Упомянутый В. во время войны усиленно хлопотал перед начальством Килькондской авиационной школы о принятии своих двух сыновей на станцию в качестве добровольцев или охотников. В. припеваючи продолжает жить в Кильконде и делиться с детьми в письмах впечатлениями из окружающей его боевой обстановки.

В 1914 году вблизи Кильконда в имении барона Засса (Роцикюль)[167] жили на даче германские офицеры-инженеры и между прочим строили лесопильни и т. п. Вероятно, для отвода глаз. Нет сомнения в том, что эти господа изучали окрестности, производили съемки и изучали дно в заливах острова. В этом году весною приезжал в Аренсбург из Германии какой-то профессор археолог Энгбертс, читал доклад свой в немецком обществе «Рессурс», обстоятельно осмотрел замок, побывал в Кармельской кирхе (на башне которой впоследствии появлялись огни) и, собрав нужные ему сведения, отбыл в «фатерланд». Проживавшие в имении Роцикюль дачники (германцы и австрийцы) накануне войны исчезли бесследно. Эти соглядатаи-шпионы проявляли чрезвычайный интерес к забастовкам на русских заводах в Петрограде, прибегая к услугам телеграфа.

Перед войной приезжали на остров родственники некоторых помещиков и пасторов и трогательно прощались перед отъездом в «фатерланд», не забыв отметить наличие скота о. Эзеля, определяющееся в 40 000 овец, 30 000 коров, 15 000 лошадей и 14 000 свиней. В январе и феврале 1914 года вблизи Кильконда поселились в своем имении германские подданные де Реезе. С чинами авиации и обороны завязали близкое знакомство, а девица де Реезе каталась на автомобилях с летчиками. 16-го января 1915 года семья де Реезе, к огорчению некоторых, должна была покинуть остров.

Башня