Призраки Марта

– Ма-а-арт, – осторожно позвал Брэниган. Негромко и почти ласково, словно обращался к малышу, который играл, играл да и разбил любимую игрушку, а теперь смотрит на осколки, поджав губы, еще не поняв, что произошло, и не успев заплакать.

Мартин не ответил, замер на корточках возле мертвого тела. Прикрыл глаза, слушая свой дар: дом был пуст. Не стоило бегать по этажам в поисках Пьетро и драть горло, зовя его в надежде, что услышит, – поблизости мальчика не было.

Март шумно выдохнул через сжатые зубы, потянулся к сапогу.

– Рик, уйди, – не просьба – приказ. Не до шуток и сантиментов.

Прошло меньше часа, у него есть шанс сработать чисто…

– И не подумаю.

Мартин резко обернулся и вперился в Брэнигана убийственным взглядом. Но тот упрямо покачал головой.

Друг, поддержка, помощь… А еще старший уполномоченный Королевского сыска. Не работник гильдии, конечно, но за то, что собирался сделать Март, обязаны были арестовать и препроводить к месту казни как те, так и другие.

– Как знаешь, – огрызнулся маг.

Задрал рукав левой руки и провел по коже лезвием: поперек, у самого запястья.

Кажется, до Брэнигана только сейчас дошло, что он задумал.

– Март, ты же не…

Он – да.

Маг не ответил. Перехватил рукоять ножа в уже порезанную руку и сделал надрез на втором запястье. Кровь потекла вниз, пачкая ладони и скатываясь на неподвижную грудь мертвеца.

Мартин еще ни разу не видел на Густаве эту рубаху. Должно быть, новая. Вот и обновил…

Когда крови вылилось достаточно, маг распростер руки над убитым. С кончиков пальцев полилась черная энергия. Кровь служила прекрасным проводником. Ритуал прошел бы и без нее, но тогда на него ушло бы больше времени. С кровью же дух недавно умершего мужчины откликнулся мгновенно. Над телом появилось голубоватое свечение.

Некромантия в чистом виде. Страшное умение, запрещенное еще раньше, чем магия рун. Сейчас можно было с легкостью вернуть дух обратно в тело и поднять его, сделать условно живым. Заставить двигаться и разговаривать. Если нужно – даже убедить мертвеца в том, что он до сих пор жив, а смерть ему лишь почудилась.

Март приподнял ладони выше, и свечение потянулось из тела за его руками.

Когда из голубоватой субстанции соткался образ Густава, за спиной тихо выругался Брэниган.

– Мартин? – Призрак часто заморгал, не веря тому, что видит. Потом опустил взгляд на собственные синевато-прозрачные руки, ниже… и увидел, что его торс выходит прямо из его же собственного безжизненного тела. – Я умер? – удивление, непонимание.

– Прости, – глухо откликнулся Март, все еще держа руки вытянутыми, чтобы дух не вышел из пограничного состояния. Стоило сейчас оборвать связь, призрак так и остался бы в мире живых. – Ты помнишь, что произошло?

Густав, завороженно рассматривающий свой труп, вздрогнул и вскинул на мага глаза.

– Петя! – призрачное лицо исказилось мукой. – Вы нашли Петю? Они забрали его!

– Шельес?

Ему нужно было услышать, что его догадки верны. Он больше не мог позволить себе ошибок.

Густав нахмурился.

– Они не называли имен. Твердили: «Вернешься к хозяину, хозяин ждет».

Март скрипнул зубами.

– Спасибо тебе, Густав, – постарался сказать как можно мягче. – Покойся с миром.

– Спаси его, – в последний раз произнесли призрачные губы. Без злости и обвинений. Словно сидящий перед ним в луже крови маг был ни в чем не виноват.

– Спасу, – твердо пообещал Март и, скрещивая, резко прижал одно перерезанное запястье к другому.

В небо ударил столб света и тут же погас. Перед магом на каменной дорожке лежало только тело. Дух Густава упокоился.

Мартин поднялся в полный рост, опустил рукава, даже не потрудившись перевязать кровоточащие раны.

– Март, погоди! – бросился за ним Брэниган. – Что ты собираешься делать?

Маг уже взлетел в седло непривычно смирного Мрака, обернулся через плечо.

– Убивать.

И, не дожидаясь реакции друга, выехал за ворота.

Шельес не был настолько знатен и богат, как Брэниганы. Он жил в обычном городском двухэтажном доме, территорию которого опоясывал высокий забор, полностью скрывающий все, что творилось внутри.

Рикхард догнал его уже почти у дома. Конь Брэнигана значительно уступал Мраку в скорости. А тот словно понял, что его любимый Пьетро в беде, мчался во весь опор, как никогда раньше, и даже ни разу не огрызнулся на седока.

– Март, мы можем его арестовать. Ты можешь выдвинуть официальные обвинения. Можно все сделать по закону.

Можно, тут Брэниган был прав. Пьетро больше не раб и не принадлежит Шельесу. Закон на стороне Мартина как опекуна мальчика. Шельесу действительно выдвинули бы обвинения, вероятно, выписали бы штраф. Но даже если бы и арестовали, то когда? Имело бы это для Пьетро какое-то значение?

Спешившись у высоких ворот в два человеческих роста, Март бросил на Брэнигана мрачный взгляд.

– Не. Мешай. Мне.

Последствия – после. Сейчас нужно вытащить мальчика, пока этот негодяй не успел сломать его окончательно. А в том, что Шельес привез к себе Пьетро именно для того, чтобы ломать, Март не сомневался: если бы у того не было на подростка далеко идущих планов, тело Пети нашел бы возле тела Густава.