Призраки на холме

Эйнсли вернула мне деньги вместе с краткой припиской к деловому письму, подписанной, кроме нее, Мелиссой и Эвадной.

«Мы вас предупреждали».

Это так, но ведь именно она пустила нас в Хилл-хаус. Зачем? Возможно, Эйнсли в некотором роде тоже была его жертвой, как и Ниса.

Джорджио съездил вместе с Эйнсли забрать наши вещи. Когда я спросила, сильно ли поврежден Хилл-хаус, он удивился.

– Нет. Выглядит нормально. Как будто там никогда никого не было.

Я отказалась от квартиры, где жила с Нисой, и переехала в двухспальные апартаменты Джорджио и Терезы в Саннисайде. Все это время я будто застыла от шока. Полиция сообщила, что Ниса просто сбежала. Стиви, Аманда и я знали, что это неправда.

Прошел год. Я предлагала вернуть грант, но художественный руководитель вежливо отказалась.

– Погодите, Холли, – сказала она по телефону. – Возможно, вам еще удастся сделать что-нибудь с вашей пьесой. Или написать новую. Сейчас вам нужно время, чтобы пережить горе. О деньгах не беспокойтесь.

Постепенно, к концу следующего года, я снова начала писать. Примерно тогда же, как-то вечером, без предупреждения, Стиви появился у меня на пороге.

– Вот, – сказал он, протиснувшись мимо меня с кейсом для ноутбука в руках. Немытые волосы болтались ниже плеч, и он не брился несколько недель. – Хочу, чтобы ты послушала.

Он принес коллекцию записей Нисы, которые сам сделал: старые выступления на «открытом микрофоне», записи ранних версий баллад для пьесы. Даже те голоса, которые он обнаружил у себя в компьютере в тот роковой день, когда исследовал детскую. Мне было невыразимо тяжело слушать их, но Стиви сидел рядом и обнимал меня, и я начала неудержимо всхлипывать, думая о Нисе, а также о Мэйси-Ли, чьи голоса смолкли навсегда. Остались лишь эти мрачные следы, которые Стиви удалось сохранить.

– Это все, что у нас есть, Холли, – сказал он, когда записи наконец кончились, и я снова смогла дышать. – Надо их использовать. Ты должна их использовать.

Так я и сделала – часами сидела за компьютером, создавая новый материал и редактируя уже написанное. В «Ночи ведьмовства» одна история наслаивалась на другую: история Элизабет Сойер, Мэйси-Ли, Нисы, моя собственная, перетасованные, словно колода карт таро. Ведьма. Муза. Певица. Дитя-призрак. Возлюбленная. Менестрель. Пес.

Смерть.

Теперь когда я плакала, я чувствовала себя так, словно у меня воспалились другие нервы.

Стиви подключился к моей лихорадочной работе над проектом. Он разыскал демозаписи Нисы, оставшиеся в клубах и у друзей, и присовокупил их к тому, что у нас уже имелось.

Аманда держалась от нас подальше, но работать не перестала. Однажды утром я позвонила ей узнать, не захочет ли она поучаствовать в переписанной пьесе. Я сообщила ей подробности и примерные даты и, затаив дыхание, ждала ответа. Она молчала.

– Вы слишком заняты, – наконец сказала я, даже не пытаясь скрыть беспокойство. – Попробую найти кого-нибудь другого.

– Если ты это сделаешь, я испорчу тебе премьеру, – рявкнула она.

Прошел еще год. Приближался октябрь, и мы наконец подготовили публичное выступление, заявленное как спектакль двух актеров с участием Стиви и Аманды Грир. Неземной голос Нисы разносился по крошечному театру. Через несколько дней мне предложили поставить спектакль в престижном экспериментальном театре в Дамбо.

Необъяснимое исчезновение красивой молодой женщины всегда помогает собрать хорошую кассу.

Ни один из нас никому не рассказывал о том, что произошло в Хилл-хаусе. Иногда – часто – мне снится этот дом – и Ниса. Не такая, какой я видела ее в последней раз в плену в детской, а поющая «Зайцев на горе» на лесной поляне. Ее окружают три бесформенные черные тени, мерцая, превращающиеся в столбы света, в силуэты, устремленные к ночному небу, чьи серебряные кольца сияют, как звезды.

Стиви как-то сказал, что ему снился такой же сон. Аманде тоже.

Только Хилл-хаус не спит и не видит снов. Притаившись в глубине заросших лужаек и раскинувшихся чащоб, под длинной тенью гор и древних дубов, Хилл-хаус наблюдает. Хилл-хаус ждет.

Благодарности

Написать этот роман – мечта, ставшая явью, для человека, с детства погруженного в атмосферу творчества Ширли Джексон. Я бесконечно благодарна Лоуренсу Джексону Хайману, сыну Джексон и ее литературному душеприказчику, который доверил мне этот проект и в течение нескольких лет, ушедших на то, чтобы воплотить его, поддерживал меня советами и предложениями.

Я искренне благодарна своему литагенту, Даниэль Буковски, за советы и поддержку, всем в «Стерлинг Лорд Литеристик», а также Мюррею Вайссу, представителю наследства Ширли Джексон. Эта книга появилась благодаря их совместным усилиям.