Призраки не умеют лгать

Не знаю, что Гош понял из бессвязных объяснений, но парень не задал ни одного вопроса, просто посадил в машину и отвёз к себе.

Заснуть удалось сразу, крепко и без сновидений. Просто провалиться в пустоту, и даже если сквозь неё пробивались слезы, их никто не видел.

Наверное, это было необходимо: провести какое-то время вдали от реальности, символически удалить из головы мысли. Тонкое серое утро я встретила в более-менее нормальном состоянии и даже набралась смелости включить телефон.

Квартира Гоша производила двоякое впечатление. Уют и запустение переплетались так плотно, что непонятно, чего здесь было больше. Красивые тёплые тона – бежевый, золотистый. Удобная мебель из светлого дерева, хорошо подобранные акварели на стенах. И клочки пыли, жирными червяками изгибающиеся вдоль плинтусов. Незаправленные постели с сероватым, давно не менявшимся бельём, небрежно брошенные вещи, одежда, бумаги. С большой цветной фотографии в тонкой чёрной рамке со срезанным уголком за мной пристально следила девушка с миндалевидными глазами. Алиса.

Звон ключей и тихий щелчок замка вывели меня из раздумий. В коридоре послышались тяжёлые шаги. Мужчина с торчащими над ушами пучками седых волос прошёл в комнату и устало опустился в кресло. Он не был удивлён чужому присутствию, не был раздосадован, только слегка поморщился, встретившись со мной покрасневшими глазами под набрякшими веками. С тех пор, как я видела его в больнице, прошло не так много времени, но для этого старика минуло десятилетие, и он успел прочувствовать каждый его час.

– Плохо выглядишь, Алленария, – с ноткой удовлетворения сказал Адаис Петрович.

«Кто бы говорил», – внутренне я ощетинилась, но вслух сказала совсем другое, хозяина в его же собственном доме не оскорбляют.

– Наверное, плохо живу.

Начальник службы контроля кивнул, соглашаясь с такой оценкой, и эхом повторил:

– Живёшь.

– Вы вините меня в смерти Алисы? – слова сорвались сами собой, лучше решить всё сейчас.

– Винить тебя? – Адаис Петрович закрыл глаза. – Она стала мне почти дочерью, пусть не по крови, но… Кто бы знал, как я хочу кого-нибудь обвинить. Хоть кого-нибудь!

– Простите.

– Не надо, – в голосе старика прорезались стальные нотки. – Я не об этом хотел с тобой поговорить.

– А о чем?

– Что тебе нужно от моего сына?

Можно ответить «ничего», но это было бы неправдой. Проблема в том, что я сама не знала ответа.

– Ты трусиха, – ответил он сам. – Был бы рядом псионник, а какой, неважно, – он вглядывался в моё лицо, – а совесть выдержит?

Доля правды в его словах была. Стоило подумать о доме, о друзьях, о родных – внутри всё сжималось. Кто следующий? Кто из тех, что окружают меня, может не пережить день? На кого обрушится гнев блуждающего? Я боялась. Боялась за них.

Чего проще – снять кад-арт и выйти прогуляться, призрак найдёт свою жертву. И всё кончится. Почему я никак не могу решиться?

«Потому что это означает сдаться! – в голове раздался голос бабушки. – С чего ты взяла, что после смерти всё кончится? Потому что таковы правила?»

– Ищешь защиты в квартире пси-специалистов, – старик вложил в голос презрение и встал. – Вот что мы для тебя – щиты.

Самое время что-нибудь сказать, потому что если старик сейчас уйдёт вот так, то вечером уже придётся уходить мне.

– Хочу помочь в расследовании, – пролепетала я, понимая, как глупо это звучит.

– Чем? – он остановился и слегка повернул голову. – Чем ты лучше пси-специалистов?

– Демон зачем-то брал меня с собой, – я заставила голос не дрожать, когда произносила его имя.

– А я, пожалуй, знаю зачем, – усмехнулся старик.

В голове низко загудело, будто там протянули высоковольтную линию. Пальцы вцепились в столешницу, я заставила себя оставаться на месте. Когда он это скажет, сбегу отсюда куда глаза глядят, и никакие разумные доводы меня не остановят.

– На тебя охотится блуждающий, а Демон, вместо того чтобы запереть в службе контроля на семь замков, катает по городам и весям, – сказал старый псионник. – Ну, думай уже! Ты приманка, и не более.

Я облегчённо выдохнула.

– Не страшно? – старик вернулся обратно.

– Нет.

– Тогда, – Адаис Петрович выпрямился, разом перестав напоминать пенсионера, – если на самом деле хочешь помочь, если не трусишь, вымани призрака.

– Как? Когда? Где?

– Есть одно место. Мои парни пока до него не добрались, увлеклись, знаешь ли, одной новой теорией, – глава вороховской службы контроля махнул рукой, отметая инициативу сотрудников, – и немного отклонились от цели. Я же хочу кое-что проверить. Блуждающие привязаны к могиле, к месту убийства, ко всему, что олицетворяет для них негатив. Понятия не имею, какие эмоции вызывает у твоей матери, прошу прощения, у биологической матери родной дом. Неспроста же она ушла оттуда в монастырь.

– Когда?

– Сейчас. До Вереево минут двадцать на машине. Там на самолёт. Через час будем в Малозерце, а оттуда рукой подать. До темноты ещё и вернуться успеем, – он внимательно всмотрелся в моё лицо. – Или ты передумала помогать?

Вместо ответа я подхватила куртку и пошла к двери.