Призраки Орсини

– Удивительное самопожертвование, – произношу я, с долей иронии. У меня еще остались вопросы, но есть дела поважнее, чем выслушивать ахинею этой одержимой. Пора заканчивать.

– А ты считаешь иначе? – зеленые глаза яростно сверкнули, лицо исказила отталкивающая гримаса. Эмилия дернула пистолетом сначала в мою сторону, потом мне за спину, если я шевельнусь и закрою собой Дреа, я дам Эмилии преимущество, показав свое уязвимое место, и она попытается добраться до нее во что бы то ни стало. – Я могу убить твою крошку, а прямо сейчас запустить информацию в сеть о тех грандиозных планах, которые вы вынашивали с Джейсоном Доминником.

– В таком случае, меня убьют, а ты сама сказала, что моя смерть не входила в твои планы, – напомнил я холодным тоном, равнодушно глядя в зеленые глаза.

– Когда я убью ее, у тебя не останется других вариантов, Орсини. Ты продажная тварь, и никуда не денешься, – улыбка, больше похожая не оскал сумасшедшего, раздвигает губы, накрашенные ярко-красной помадой. – Я хорошо тебя знаю. Не забывай, что я наблюдала за тобой восемь лет. Я дотошно изучала тебя, не переставая восхищаться твоим стремлением выжить любой ценой. Убивать, трахаться, предавать, что угодно, лишь бы сохранить свою жизнь. Ты думаешь, что сейчас я предлагаю тебе что-то другое? То, чего ты не делал раньше? Ты не изменился. Сам сказал, что человек не меняется внутренне. Может быть, тебе будет жаль ее, но я знаю, что между своей и ее жизнью, ты, конечно, выберешь свою. А знаешь почему? Потому что ты особенный и понимаешь это. Твоя миссия еще не выполнена. И я готова пойти с тобой до конца. Я хочу смотреть, как ты их убиваешь, не представлять, а видеть своими глазами. Все твои эмоции чувства в этот момент, когда ты понимаешь, что их сердца остановились по твоей воле.

– Обещаю, Эм, ты увидишь это, – произношу я тихо. Женщина торжествующе улыбается, глядя мне в глаза.

– Хочешь уничтожить Изиду – я помогу тебе. Вот увидишь, насколько изобретательной я могу быть. Мы устроим поминки сотням, тысячам, ударим по всем отраслям, перекрыв лазейки к отступлению. Закатим пир смерти.

– Грандиозные планы. И что ты хочешь взамен на свое «сотрудничество» и «преданность делу»? – спрашиваю я, решив сворачивать фарс и переходить к переговорам.

– Тебя.

– И все?

– Все, – кивает она, с одержимым блеском в глазах. Я с трудом сдерживаю желание ударить ее, встряхнуть хорошенько, но ничто, кроме долгого лечения в психушке, ей не поможет.

Только я не спаситель. Я – палач.

– Я могу выдвинуть только одно условие? – спрашиваю деловым тоном. Эмилия недоверчиво сводит брови и смотрит на меня с тенью настороженности. Взгляд бегает от моего лица, до неподвижно лежащей на полу Андреа Памер.

– Она не выйдет отсюда живой, это исключено, – предвидя мой вопрос, отрицательно качает головой кровожадная тварь.

– Ты не угадала, Эм. Я хочу убить ее сам, – спокойным, уверенным тоном, произношу я.

Эмилия бросает на меня недоверчивый взгляд, не отвечая на мою просьбу, обдумывая предложение.

– Ты хотела увидеть, Эмилия. Зачем тянуть?

Она снова молчит. Ее недоверие очевидно. Что ж, нужно сделать еще одну попытку.

– Ты знаешь, как я убил Лайтвуда?

– Яд. Ты вколол ему яд. Я все знаю. – С гордостью вздернула подбородок миссис Ривьера. – Ты был слишком уверен в своей неуязвимости и безнаказанности. Ты все просчитал, зная каждого врага в лицо, но я не была твоим врагом. Я боготворила тебя. В этом есть толика одержимости. Влюбленная женщина способна свернуть горы, преодолеть океаны, если она по-настоящему любит. И она может быть очень хитрой и изворотливой, незаметной и острожной. Куда бы ты не шел я стояла за твоей спиной. Не лично, но я видела все чужими глазами.

– Впечатляюще, Эмилия. Мне даже немного неловко, что я стал объектом такой сильной любви.

– Ты еще увидишь, на что я способна, если примешь верное решение, – самодовольно усмехнулась Эмилия.

– Я уже принял. А ты? Мое условие, Эм? – мой взгляд настойчиво впивается в ее лицо.

– Я согласна, – неожиданно быстро, отвечает она.

– Я не буду стрелять в нее, Эм. Я привык работать своим оружием. Не приемлю ничего чужого. Понимаешь меня?

Женщина неуверенно кивает, напряженно наблюдая за тем, как я разворачиваюсь и подхожу к Андреа.

Она в сознании. Я стараюсь не думать о том, поняла ли Дреа хоть слово из того, о чем я говорил с Эмилией. Я приседаю перед ней на корточки, и, судя по тому, как она испуганно пытается отползти в сторону, Андреа многое уяснила из услышанного.

– Удуши ее, – командует из-за спины Эмилия.

– У меня другие методы, дорогая.

Бледные черты Дреа охвачены ужасом, в распахнутых глазах выражение недоверия и отчаянного страха. Это больно, очень больно видеть подобное выражение в глазах девушки, которую любишь. Это воспоминание не сотрут ни годы, ни новые впечатления.