Призраки Орсини

– Никто не хочет умирать, Андреа. И я тоже, – прошептал я, взяв за руку. Она вскрикивает от боли, потому что каждое движение сейчас для нее мучительное. Глаза сухие, бездонные. Не осталось слез. Я до дна ее выпил. – Но это не имеет никакого отношения к нам. Я люблю тебя. Ты должна помнить об этом.

Я достаю из кармана шприц, и в ее глазах вспыхивает животный ужас и жгучая ненависть, которую я ощущаю почти физически.

– Когда-нибудь ты убьешь меня. Ты сказала, маленькая провидица. Помнишь, Дреа? Это было в Болгарии. Я никого не любил сильнее. А теперь закрой глаза, девочка.

Я никого об этом не просил. Мне хотелось видеть всю агонию жертвы от начала до конца, всю дорогу смерти, их путь в ад, почувствовать жар преисподней на своем лице.

– Иди к черту, – рычит она хрипло, снова пытаясь дернуться, и морщась от боли.

Печальная горькая усмешка касается моих губ.

– Я давно уже там.

Насильно закрываю ладонью ее глаза, моментально делая инъекцию.

Я отворачиваюсь, бросая шприц в сторону, и встаю на ноги, протягивая руку Эмилии. Она с восхищением, и даже благоговением, смотрит на меня, словно только что совершил одно из Библейских чудес. Наверное, именно так евреи смотрели на Моисея, когда тот раздвинул волны Красного Моря.

– Как на счет подарка, Эм? Мне очень хочется, чтобы ты запомнила этот момент. Чтобы у тебя что-то осталось, напоминающее о сегодняшнем дне, – мягко говорю я, снимая с себя часы.

– Они будут мне велики, – лицо женщины светится счастьем и триумфом. Она опускает пистолет и подходит ко мне, принимая мой дар.

– Я помогу, – мягко говорю я, накидывая на запястье браслет. Наши взгляды встречаются. Я держу ее руку в своих ладонях.

– Спасибо, Дино. Я знала, что не ошиблась в тебе, – произносит Эмилия. Я ласково улыбаюсь ей. Наклоняюсь и целую в прохладный лоб.

– Acta est fabula. , – мягко шепчу я.

– Что? – не понимает она.

Я с силой сжимаю ее запястье, царапая кожу. Она дергает руку, пытаясь освободиться. Но я держу крепко, пока она не обвисает беспомощно, растеряв свою грациозность и гибкость.

– «Пьеса сыграна». Гласит надпись на часах. Именно это я сказал Генри перед его смертью.

Опускаю Эмилию на пол, склоняясь над ней.

– Ты ошиблась во мне, Эм, – провожу кончиками пальцев по бледной щеке, нежно улыбаясь. – В твоих венах яд. Я никогда не пытал людей. Ты будешь первая. И, может быть, последняя. Ты хотела быть особенной для меня. И ты стала. Не нужно бояться. Десять минут. Я бы хотел больше для нас с тобой. Ты так гордишься своим лицом. Я начну с него. Тебя никто не узнает. Эмилия Ривьера просто исчезнет с лица земли. Ты ничего не почувствуешь и то, что я сейчас буду делать – это для меня. Но ты увидишь все. Все, что ты хотела. Немного жаль, что у меня в распоряжении только канцелярский нож. Было бы куда интереснее…

Глава 14

«Если бы кто-то мне сейчас крикнул: «Обернись, он сзади! У него пистолет!» – я бы только устало пробормотал в ответ: «В очередь».»

Джеффри Линдсей. «Декстер.»

Андреа

– Видите меня, мисс Памер? – обращается ко мне незнакомый мужской голос. Я моргаю, пытаясь прогнать пелену с глаз. Лицо кажется расплывчатым, но я все равно киваю в знак согласия. С опаской пытаюсь пошевелиться, и замираю в ожидании болезненных спазмов, но ничего не чувствую. Тело кажется тяжелым, чужим, ватным, но боли нет. Физической боли нет. Я смотрю в внимательные серые глаза мужчины, и теперь вижу его намного лучше. Судя по белому халату, передо мной доктор, а белые стены и специфических запах лекарственных препаратов не оставляют сомнений в том, что я в больнице. И я жива… Однако, вместо облегчения, испытываю сожаление, даже злость. Я так устала… Верните мне мое бесчувствие, состояние безвремия и темноту сознания. Я не хочу, не хочу возвращаться. Если это была смерть, то я ее не боюсь. Здесь страшнее. Я не смогу, не сумею… Не после того, что видела и слышала.

Как им удалось спасти меня? И зачем? Все бы закончилось, и мне бы не пришлось жить с этим.

Поворачиваю голову, отрешенно глядя на капельницу, из которой прозрачная жидкость поступает в мою вену. Шевелю рукой, удивляясь, куда делась мучительная боль, сжигающая мое тело, пока я еще была жива. Физическая смерть ничто против гибели души.