Призраки осени

– Завидую.

– Почему?

– Я люблю Шейлу. Я виноват, что она пропала…

– Да брось…

– Не перебивай! Я тебя выслушал. Теперь мой черед давить гной.

– О’кей.

– Я баловался. Потом меня зацепило. Дом умеет брать на крючок.

– Знаю.

– Шейла выследила меня, и я… натрепал ей всякого. Кто же знал, что это окажется правдой?!!

– Бритва старика Оккама.

– Да-да. Дерьмовый, но работающий, как часы, принцип: не зови тварей к костру, если с тобой уже сидит одна.

– Шейла пошла в дом?

– И не одна.

– Ух! Не завидую тебе, друг.

– Спасибо. Утешил!

– Мы сможем оживить ее, если ты мне поможешь.

– Мне очень страшно!

– Мне тоже. Но иначе лучше сдохнуть.

– Слушай, есть надежный способ. Наделаем зажигательной смеси. Забросаем издалека. Подпалим сигнальной ракетой. Бах! Дома нет!!!

– Мне не нужна месть. Мне нужна девушка.

– А мне нужна сестра! Но ее, возможно, уже свезли в морг с простыней на лице, и болт я чем ей помогу!

– Помоги мне.

– Да, что ты заладил, помоги-помоги. Тогда ответь, зачем?! Ради чего я стану тебе помогать? У меня все просто, я хочу спалить развалюху!

– Если мы вытащим кого-нибудь оттуда. Я имею в виду мертвых. Если вырвем его из лап дома и твари – это будет выигрыш.

– Боже мой! Ты мыслишь, как младенец! Это не Олимпийские игры! У тебя половина грудины похожа на костяной витраж. Рука работает, да и то – одна! Ты ходишь под себя. Не можешь почистить зубы без медсестры! И ты хочешь залезть в дом, нарисовать там свою подружку, которую я никогда не видел, сделать это тихо, чтобы нас никто не засек. А потом, с подачи Санта-Клауса, или кто там прикрывает зад дебилам, оживить девчонку и незаметно скрыться. Ничего не упустил?

– Без деталей все.

– Волшебно! Жизнь свела меня с кретином.

– Ты пропустил важную деталь.

– Удиви меня.

– Пока ты будешь ползать по дому и рисовать, я отвлеку тварь на себя. Она хочет меня.

– Только не это! Боже мой! Серьезно?!!

– Заткнись. Я не перебивал. Ты ведешь себя, как засранец из Йеля, защищающий диссертацию перед восьмидесятилетними пердунами. Я – не они. Я предлагаю простую надежную схему. Охота на живца.

– Я НЕ ХОЧУ ЛЕЗТЬ В ДОМ!!!

– Кинуть в тебя еще горшком?

– Пфууу! Это угроза?

– Нет. Предстартовое предупреждение.

– Вот говнюк! Вот урод! Это что, твое судно?!

– По-другому, Ваше высочество, от вас и слова доброго не услышишь.

– Фууу, ты в него уже сегодня… э?

– Успокой воображение. Это превентивный удар.

– Хорошо, положим, я согласился.

– Так.

– Как мы будем действовать? Мы – калеки.

– Всего лишь пара переломов. Не страшно.

– Кому как, я просто не могу ходить, например.

– Предлагаю выждать три дня.

– Гениально! Управленческое решение всех времен! Что такого может произойти за три дня? Срастись кости? Найтись деньги или, лучше, гранаты и пара минометов?!

– Просто верь. Три дня.

– Проклятый сектант. Упал на мою голову. Лады. Я в деле, если за три дня поверю в твой план.

– По рукам.

Не свой

Рэндж не заметил, как Кэтрин растворилась среди карликов, но когда это произошло, одиночество рикошетом пробило ему голову.

В сущности, ничего не изменилось. Только дочь говорила теперь, как карлики, ковыляла в точности, как они, одевалась в их одежду, даже хохотала с той же интонацией. Они порвали ее, надели, присвоили, каждый – свою частичку. Кэтрин ругалась, как Кобольд, свистела, как Лейна, поправляла юбки, как близняшки Мейдж, сплевывала, как конный гимнаст Луандр. И она продолжала игнорировать отца, что бы тот ни делал.

Однажды Ньютон застал дочь у бочки со спрутом. Девочка крутила окуляр и выстукивала по темному дереву замысловатый ритм. Рэндж окликнул ее. Кэтрин обернулась и быстро спрятала руки за спиной. Равнодушие выровняло ее лицо. Кэтрин демонстративно смотрела мимо.

Она попыталась уйти. Ньютон поймал ее за руку. Кэтрин вырвалась и гневно фыркнула. Тогда Рэндж влепил такую затрещину, что Кэтрин швырнуло на песок, а звон раскатился по вольерам, отозвавшись в бочке басовитым гулом. Ньютон смотрел на свою руку, и его переполняло облегчение. Наконец-то! Снова вместе! Семья!