Призраки Сумеречного базара. Книга первая

Они прошли и через это зеркало тоже, и еще через одно, и еще. Они шли сквозь одно зеркало за другим, и Сестра Эмилия чувствовала, как грудь ей все сильнее сжимает тоска. Щеки ее пылали – Брат Захария видел все самые тщеславные, самые фривольные устремления ее сердца. Но и она видела то, чего желал он. Мужчина и женщина – наверное, его родители – слушали, как их сын играет на скрипке в огромном концертном зале… Черноволосый человек с синими глазами и складками вокруг рта от частых улыбок разводил в гостиной огонь, а строгая девушка, теперь смеясь, сидела у Брата Захарии на коленях… И он был уже не Брат, а муж и парабатай, рядом с теми, кого любил больше всего на свете.

Потом они подошли к зеркалу, где черноволосый мужчина, уже старый и немощный, лежал в постели. Девушка сидела, свернувшись, подле него и гладила по лбу. Внезапно в комнату вбежал Брат Захария, но когда он откинул капюшон, у него оказались открытые ясные глаза и улыбка на устах. При виде него старик в кровати сел и стал молодеть с каждым мгновением, словно радость вернула ему юность. Потом он выскочил из кровати и заключил своего парабатая в объятия.

– Это ужасно, – сказала Сестра Эмилия. – Мы не должны вот так читать друг у друга в сердцах!

Они прошли и это зеркало. Следующей перед ними предстала мать Сестры Эмилии: она сидела у окна и держала в руках письмо от дочери. Глаза ее были полны горя и одиночества. Вот она начала писать огненное послание: я так горжусь тобой, моя дорогая, и так счастлива, что ты нашла дело своей жизни…

Я не вижу в тебе ничего постыдного, сказал Брат Захария очень спокойно.

Он протянул ей руку… через мгновение Сестра Эмилия сумела оторваться от отражения матери, пишущей все то, чего она так ей никогда и не сказала, и с благодарностью взялась за руку своего спутника.

– Постыдно быть уязвимой, – призналась она. – По крайней мере, так я всегда считала.

Они прошли зеркало насквозь, и кто-то сказал:

– Именно так и должен думать мастер по доспехам и оружию, правда?

Они нашли дорогу в сердце лабиринта. Демон ждал их. Привлекательный мужчина в отлично сшитом костюме – самом отвратном, что Сестра Эмилия в жизни видела.

Белиал, сказал Брат Захария.

– Старый друг! – ответил Белиал. – Я так надеялся, что они пошлют разнюхивать именно тебя!

Сестра Эмилия в первый раз в жизни увидела великого демона. В одной руке она держала меч, который выковала сама, а в другой – теплую руку Брата Захарии. Если бы не то и другое, она бы точно повернулась и побежала.

– Это человеческая кожа? – осведомилась она чуть дрожащим голосом.

Из чего бы там ни был пошит этот костюм, у него была глянцевая, слегка потрескавшаяся поверхность плохо выделанной кожи, розовая и как будто покрытая волдырями. И да, теперь она ясно видела: то, что на первый взгляд показалось торчащим из бутоньерки странным цветком, на самом деле был раззявленный в агонии рот, над которым свисала хрящеватая шишка носа.

Белиал опустил взгляд на несвежую манжету, видневшуюся из рукава, и смахнул с нее пылинку.

– А вы глазасты, моя милая.

– И чья же это кожа? – поинтересовалась Сестра Эмилия, с облегчением обнаружив, что голос звучит уже тверже.

Она не слишком хотела услышать ответ. Просто в процессе подготовки в Железной Цитадели довольно рано узнала, что задавая вопросы, можно обуздать свой страх. Новая информация дает возможность сосредоточиться на чем-то еще, помимо ужаса, что внушают учителя и ситуация в целом.

– Это мой бывший портной, – с готовностью сообщил Белиал. – Очень плохой портной, но, в конце концов, из него вышел весьма недурной костюм.

Он одарил гостей самой обворожительной улыбкой, но в зеркалах его отражения скалили зубы и ярились.

Брат Захария с виду был само спокойствие, но Сестра Эмилия почувствовала, как сжалась его рука.

– Вы с ним друзья? – спросила она.

Мы уже раньше встречались, ответил он. Безмолвные Братья не выбирают себе компанию. Однако, должен признаться, ваша мне больше по вкусу, чем его.

– А вот это уже жестоко! – с ухмылкой возмутился Белиал. – И, боюсь, честно. А из этих двух вещей мне нравится только одна.

Что ты здесь забыл, спросил Брат Захария?