Призраки Сумеречного базара. Книга первая

Я тоже думаю об этом. Что если это закончится? Что если такое возможно для нас? Наше будущее? Что мы стали бы делать?

– Я ухватилась бы за это будущее обеими руками, – твердо сказала она. – Я бы пошла за тобой куда угодно. Даже если бы земля горела под ногами, и полчища Безмолвных Братьев гнали бы нас до самого края земли, я все равно была бы счастлива – если была бы с тобой.

Она не слышала его сейчас, но чувствовала – краешек эмоциональной бури, тоску и желание, такие же отчаянные, как в тот раз, когда они упали вдвоем на ковер в музыкальном салоне и он молил ее выйти за него замуж сейчас же, этой же ночью.

Он заключил ее в объятия. Безмолвный Брат, григорей, Наблюдатель, почти не человек. И все же достаточно человечный – его худая грудь была очень горячей на ощупь, когда она смогла, наконец, запрокинуть лицо и встретить его взгляд. А дальше встретились и их губы – и его были такие мягкие, такие сладостные, что все в ней отозвалось болью. Столько лет прошло… но все было по-прежнему.

Почти по-прежнему. Я уже не то, чем был.

Почти что пламя упущенных ночей… почти звук его исполненной страсти музыки у нее в ушах…

Она обвила руками его узкие плечи и яростно приникла к Джему. Ее любви хватит на них обоих. Любая часть Джема все равно лучше, чем какой угодно другой мужчина целиком.

Его музыкальные пальцы пробежали по ее лицу, по волосам, по плечам, словно пользуясь последней возможностью запомнить то, чего никогда больше в жизни не коснутся. Даже целуя его и уговаривая себя, что такое бывает, она знала, что ошибается. Не бывает.

Тесса, сказал он. Даже когда я не вижу тебя, ты все равно так прекрасна.

И своими красивыми руками он взял ее и отодвинул от себя.

Прости, любимая. Это нехорошо и нечестно с моей стороны. Когда я с тобой, мне так хочется забыть, кем я стал, но изменить этого я не могу. У Безмолвного Брата не может быть ни любви, ни жены.

Сердце у Тессы колотилось, а кожа пылала, как пожары над Лондоном. Со времен Уилла она не ощущала такого желания, и знала, что ни к кому иному его не почувствует – только Уилл и Джем.

– Не покидай меня, – прошептала она. – Говори со мной, не замыкайся в этом безмолвии. Расскажи мне, как тебя ранили? – взмолилась она, хватая его за руку.

Он приложил ее ладонь к сердцу, молотом колотившемуся о ребра.

– Прошу, Джем, что ты делал?

Он вздохнул.

Я искал потерянных Эрондейлов, молвил он наконец.

– Потерянных Эрондейлов?!

Это была Катарина: она стояла на пороге, держа поднос с двумя чашками чаю. Посуда загремела у нее в руках; Тесса тоже чуть не подскочила. Она совсем забыла о Катарине.

Та покрепче взялась за поднос и аккуратно опустила его на прикроватный столик. Джем поднял брови.

Да, сказал Джем. Тебе что-нибудь о них известно?

Катарина все еще была бледна и слегка дрожала, что не помешало ей протянуть одну чашку Тесса, а другую – Джему, который уже был достаточно силен, чтобы самостоятельно ее держать.

– Катарина? – осторожно спросила Тесса.

– Ты слышал о Тобиасе Эрондейле?

Конечно, ответил Джем. Он покрыл себя позором. Дезертировал с поля боя, и его товарищи, Сумеречные охотники, были все убиты.

– Да, так говорят, – кивнула Катарина. – На самом деле Тобиас был во власти чар, заставивших его поверить, что его жена и еще не рожденное дитя оказались в опасности. Он бросился на помощь, страшась за их жизнь, но закон все равно нарушил. В наказание его жена была убита, но не раньше, чем я помогла ей разрешиться от бремени. Я сама наложила на нее чары, чтобы она казалась беременной в момент казни. Ее сын получил имя Эфраим.

Она вздохнула и прислонилась к стене, переплетя пальцы.

– Я увезла Эфраима в Америку и воспитала. Он не знал, кто он и откуда, и рос добрым, счастливым мальчиком. Моим мальчиком.

– Так у тебя был сын? – мягко спросила Тесса.