Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

Тесса фыркнула у него за спиной.

– У меня в запасе еще и другие прозвища есть, – предупредила ее довольная Лили. – Они просто сами приходят. Хотите узнать, какие?

– Точно не хочу, – отрезал Алек.

– Не особенно, – ответил Джем.

– Еще бы, очень хочу! – обрадовалась Тесса.

По дороге на Сумеречный базар Лили без остановки развлекала ее прозвищами. Хохот Тессы звучал для Джема как песня, но все-таки он с облегчением вздохнул, когда они наконец добрались до Базара, пусть тот и выглядел как крепость, окруженная колючей проволокой, и в прошлый раз их даже на порог не пустили.

Сегодня вечером их ждала распахнутая дверь.

Джем уже привык к Базарам – немудрено за столько лет поисков то демонов, то потерянных Эрондейлов. И выделяться среди рыночной публики он тоже давно привык.

Но сегодня все здесь глазели на Алека и Лили. Королева Базара, красивая и величественная, вышла, чтобы лично приветствовать их. Алек отвел ее в сторону, чтобы поделиться планами на вечер и попросить помощи. Королева улыбнулась и ответила согласием.

– Они из Альянса, – прошептал в толпе один вервольф-подросток другому, и в его голосе звучал едва ли не священный ужас.

Алек втянул голову в плечи и принялся возиться с Рафом: всеобщее внимание его немного угнетало. Джем встретил взгляд Тессы и улыбнулся. Они повидали на своем веку немало блестящих и подающих надежды поколений, но поколение Алека явно сумело сказать новое слово в истории.

– Рози, ты не видела тут сегодня женщину-фейри с волосами, как пух одуванчика? – обратился Алек к юной фейри.

– Вы, наверное, про матушку Боярышник говорите, – живо отозвалась та. – Она всегда где-то тут, рассказывает детям сказки. Она любит детей. А всех остальных ненавидит. Если она вам нужна, ищите детей – она будет где-нибудь неподалеку.

Они двинулись к главному костру, где собралось больше всего детей. Какой-то фейри играл на бандонеоне[21], глядя в огонь. При звуках музыки лицо Джема озарила улыбка.

Раф цеплялся за рубашку Алека и ревниво поглядывал вокруг. Остальных детей его сердитое лицо явно пугало.

Девочка-фейри показывала фокусы – создавала теневых кукол в дыму, клубившемся над костром. Даже Раф засмеялся, глядя на них, и его угрюмость тут же улетучилась. Теперь он был просто ребенком – льнул к Алеку и, кажется, потихоньку учился радоваться.

– Он говорит, что она очень хороша, – перевела Лили. – Ему нравится магия, но большинство сильных волшебников давно ушли отсюда. А еще он хочет знать, умеет ли такое тот крутой дядя.

Алек вытащил телефон и показал ему видео с Магнусом и волшебным огоньком.

– Смотри, вот он стал красным… – Раф попытался выхватить у него телефон. – Нет, не хватай. Мы больше ничего не крадем, забыл? Магнус пишет мне, и я пишу ему в ответ. Я не смогу этого делать, если ты все время будешь забирать телефон.

Он посмотрел на Джема сквозь танцующее радужное пламя.

– Вообще-то я хотел обратиться к тебе за советом. Насчет того, о чем о ты говорил раньше. Я имею в виду всякие романтические штуки и тому подобное. Ты всегда знаешь, что нужно сказать.

– Я? – удивился Джем. – Вот уж нет. Никогда не считал себя специалистом по части слов. Я люблю музыку. С ее помощью выражать чувства гораздо проще.

– Вообще-то Алек прав, – заметила Тесса.

– Неужели? – удивился Джем.

– В самые тяжелые и темные времена моей жизни ты всегда знал, что сказать, чтобы утешить меня. Один из худших моих моментов случился еще в годы нашей молодости. Мы тогда почти не знали друг друга, но ты пришел и поговорил со мной, и я унесла твои слова с собой, словно фонарь в ночи. Вот из-за таких эпизодов я потом в тебя и влюбилась.

Ее пальцы вспорхнули к его щеке, скользнули по шрамам. Джем запечатлел поцелуй на ее запястье.

– Если мои слова принесли тебе утешение, мы в расчете. Твой голос – лучшая музыка на свете.

– Вот видишь, – мрачно проворчал Алек на ухо Лили.

– Красноречие – хорошая дорога к сердцу, – отозвалась она.

– Wŏ ài nǐ, – прошептала Тесса, приблизив свое лицо к лицу Джема, на языке, который выучила ради него.

В этот самый миг, глядя в ее глаза, Джем уловил во тьме быстрое движение, которое тут же замерло. Женщина с волосами, похожими на пух одуванчика, вышла к костру. Перед собой она толкала передвижной прилавок с зельями; большинство из них были ядами. При виде Джема она остановилась как вкопанная. Она узнала его, а он – ее.

– Матушка Боярышник! – воскликнула юная чародейка, с которой разговаривала Тесса. – Ты пришла рассказать нам сказку?

– Да, – ответил Джем, поднимаясь на ноги и направляясь к ней. – Мы хотим послушать сказку. О том, почему ты ненавидишь Эрондейлов.

Матушка Боярышник уставилась на него широко распахнутыми глазами: они были лишены и цвета, и зрачков, словно в глазницы налили воды. Джем подумал, что она сейчас сбежит, и напрягся, готовясь броситься в погоню. Тесса и Алек тоже придвинулись и встали у нее на пути. Джем ждал слишком долго, чтобы ждать теперь еще хоть одну секунду.

Матушка Боярышник обвела детей взглядом и пожала костлявыми плечами.