Призраки Сумеречного базара. Книга вторая

– Ну, хорошо, – сказала она. – Больше века я собиралась похвастаться одним фокусом, да видать не судьба. Давайте-ка я лучше расскажу вам сказку о Первом наследнике.

* * *

Они нашли уединенный костер, где дети не услышали бы мрачный рассказ. Один только Рафаэль, молчаливый, с непроницаемым выражением лица, сидел у Алека на руках. Джем тоже сел и приготовился слушать. По одну сторону от него были друзья, по другую – любимая. Свет и тень сплелись в медленном танце у огня на Сумеречном базаре… Старая фейри начала свой рассказ:

– Благой Двор и Неблагой издавна воевали друг с другом, но случались между ними и такие времена, когда раздор прикрывался маской мира. А однажды Король Неблагого Двора даже заключил с Королевой Благого тайное перемирие и особый союз, чтобы скрепить его. Вместе зачали они дитя и решили, что однажды оно унаследует оба престола и объединит страну фейри. Король воспитывал сыновей безжалостными воинами, и надеялся, что Первый наследник станет величайшим из них. А поскольку матери у него при Неблагом Дворе не было, он послал за мной, чтобы я заботилась о нем, и то была великая честь для меня. Детей я всегда любила. Когда-то меня называли великой повитухой фейри.

Король ждал сына, и никого другого, но дитя родилось – и оказалось дочерью. Мне отдали ее, как только она появилась на свет, и с того дня до нынешнего свет ее глаз был единственным, какого я алчу.

Неблагой Король был недоволен дочерью, а Благая Королева – разгневана тем, что он, даже будучи недоволен, все равно не отдал ее ей. А тут еще прорицатели предсказали, что в тот день, когда Первый наследник взойдет на престол, страну фейри накроет тень. Король был в ярости и вынашивал ужасные планы. Королева была напугана, и все тени и бегущие воды в моей земле грозили погибелью той, кого я любила. После недолгого мира война между Неблагим Двором и Благим разгорелась еще страшнее, и фейри стали шептаться, что Первый наследник проклят. Так что ей пришлось бежать, чтобы спасти свою жизнь.

Разумеется, я не называла ее Первым наследником. Ей дали имя Ауралина. Она была самым прелестным созданием, какое только ступало по этой земле.

Она нашла убежище в мире смертных, она считала, что он красив. Всю жизнь она искала красоты и печалилась, когда видела безобразное. Ей нравилось бывать на Сумеречном базаре, бродить среди жителей Нижнего мира и простецов, которые не знали о ее происхождении и не называли про́клятой.

Вот там-то, на Сумеречном базаре, многие десятилетия спустя, она и повстречала волшебника, который сумел ее рассмешить.

Он называл себя Поразительным Роландом, Необычайным Роландом, Невероятным Роландом – как будто и в самом деле был особенным. Это рядом с ней, поистине уникальной, неповторимой! Я возненавидела наглого мальчишку с первой же минуты.

Когда этот фокусник не использовал одно из своих глупых имен, то называл себя просто Роланд Лосс, но это была еще одна ложь.

– Нет, – негромко сказала Тесса. – Не была.

Никто ее не услышал, кроме Джема.

– Была одна чародейка, которую он, по его словам, любил как мать, да только чародеем этот Роланд вовсе не был, как и простецом с даром Видения. Нет, он был куда опасней, смертельно опасен. Я узнала тайну той чародейки: когда-то она привезла из-за моря в Америку дитя Сумеречных охотников и воспитала, скрывая, что он нефилим. Вот от этого-то ребенка Роланд и вел свой род, и в наш мир он попал, потому что кровь призвала его сюда. Настоящее его имя было Роланд Эрондейл.

Он и так уже немало знал о своем происхождении и за деньги сумел разузнать на Базаре кое-что еще. Ауралине он все о себе рассказал. Сказал, что не может пойти к нефилимам и быть одним из них, потому что тогда чародейка, ставшая ему второй матерью, окажется под ударом. Вместо этого он решил стать величайшим волшебником на свете.

Ауралина, забыв об осторожности, поведала ему о пророчестве и связанной с ним опасности. Роланд сказал, что они оба – потерянные дети, и предложил дальше скитаться вдвоем. Сказал, что не против потеряться, если они сделают это вместе. Она согласилась. Он сманил ее, украл у меня, похитил. Уговорил уйти с ним в мир смертных. Обрек ее на гибель, а называл это любовью.

Они убежали. Гнев Короля был подобен пламени, способному пожрать целый лес. Он хотел сохранить в тайне пророчество, а для этого Ауралину надо было вернуть или убить. Во все уголки мира он разослал доверенных лиц – охотиться за моей девочкой, и среди них – кровожадных Всадников Маннана. Злейшие глаза фейри искали ее. Я и сама следила за ней, и любовь сделала мой взор острее. Дюжину раз я находила ее, но никогда не говорила Королю, где. Никогда не прощу его за то, что он обратился против собственной дочери. На всех Сумеречных базарах бывала я, издалека следя за ними, – за моей драгоценной Первой наследницей и этим мерзким мальчишкой. Как же она любила его! И как я ненавидела!