Призраки Востока

Мать Тун Юна умерла, когда он был еще ребенком, а когда ему исполнилось девятнадцать, в иной мир ушел и его отец, оставив сына практически без средств к существованию. Впрочем, оставлять было действительно нечего, отец был беден, но все же сумел дать сыну образование, хотя сверх того не смог отложить на черный день даже мелкой медной монеты. Тун горевал об отце, но помимо естественной скорби его повергало в уныние то, что ему даже не на что справить обычный поминальный обряд, не говоря уже о могиле и надгробье в достойном месте. У бедных не бывает богатых друзей, и среди всех его знакомых не оказалось ни одного, способного помочь с расходами на похороны. Юноша не видел другого выхода, кроме как продать себя какому-нибудь состоятельному земледельцу и тем получить хоть немного денег. Как друзья не отговаривали его от этого непоправимого шага, как не обещали помочь когда-нибудь потом, Тун стоял на своем. Он говорил, что лучше сто раз продаст свою свободу, чем пренебрежет сыновним долгом и не почтит память об отце должным образом. А поскольку он молод и здоров, цена ему должна быть не маленькая, так что хватит и на красивое надгробье, а иначе денег на все это никак не собрать.

* * *

Он отправился туда, где выставлялись на продажу рабы и должники, уселся на каменную скамью и повесил на шею табличку со сроками, на которые он готов продать себя, и списком того, что он умеет делать. Наниматели читали иероглифы на табличке, иные презрительно ухмылялись и шли дальше, не обмолвившись ни словом, кое-кто останавливался, чтобы поговорить и заодно поиздеваться над его излишним, по их мнению, чувством сыновнего долга. Прошло несколько часов, и Тун почти отчаялся найти хозяина, когда на площадь въехал серьезный видный мужчина. Это был крупный чиновник, владелец обширных угодий, на которых трудились тысячи рабов. Поравнявшись с Туном, он придержал коня, прочитал написанное на табличке и задумался, прикидывая цену. Потом внимательно оглядел юношу с ног до головы, отметил сильные руки и крепкие ноги, и без лишних слов приказал сопровождающему уплатить требуемую сумму.

* * *

Ну что же, теперь Тун смог осуществить свое намерение и поставить памятник на могиле отца. Эскиз памятника разработал искусный художник, а мастера-каменотесы нашли подходящий камень и изготовили надгробье. Оно было сравнительно небольшим, но изящными очертаниями и точными пропорциями радовало глаз. Памятник был еще в проекте, а Тун справил все поминальные службы по отцу, вложил в губы покойника серебряную монетку, развесил у дверей дома белые фонарики и сжег на освященном огне бумажные фигурки всех вещей, которые могли понадобиться отходящему в страну теней. Он пригласил геомантиков и некромантов, чтобы они выбрали место для могилы, где усопшего не потревожит ни демон, ни дракон, место, до которого не достанут лучи несчастливой звезды. Такое место было найдено, и на нем возвели скромный, но очень приличный склеп. Потом вдоль дороги разбросали похоронные деньги , погребальная процессия вышла из дома Туна, и со слезами и молитвами тело усопшего наконец было предано земле.

Ну а Тун отправился в рабство к своему хозяину. Ему отвели крошечную хижину. В ней едва нашлось место для поминальных табличек с именами предков, перед которыми сыновний долг велит возжигать благовония и читать поминальные молитвы.

* * *

Трижды весна дарила земле цветочный покров, трижды люди отметили День Предков, трижды Тун украшал надгробье отца и совершал пятикратные приношения из мяса и фруктов. Давно кончился траур, а скорбь молодого человека не проходила. Годы сменяли друг друга, не принося ни радости, ни отдыха, но ни разу Тун не пожаловался на свою участь, ни разу не забыл помянуть предков. Но однажды его свалила болотная лихорадка, и настал день, когда Тун не смог подняться со своей нищенской постели. Друзья рабочие решили, что он умирает. Некому было ухаживать за ним, некому было даже подать больному воды, ведь у рабов и слуг нет лишнего времени – все работают в полях от восхода до заката. А после такой работы сил уже не остается ни на что.