Призвание

Разврат идейный, бесовство.

И с болью в сердце! В сердце с болью!

Одной любовью, лишь любовью

К народу надо вновь воспрять,

Заботой, ласкою объять.

В народе истинно богатство!

И только мудро государство,

С заботой, лаской праотца,

Вернет доверие в сердца

Людей своих, своих детей…

Так сей любовь над миром, сей!

На столике, что у дивана,

Будильник, зазвеневший рано,

Лениво сонная рука

Отключит; и опять нога

Неверный тапочек наденет,

Другою снимет, ей же сменит…

И к ванной медленно бредя,

Бекзат прошепчет про себя:

«Россия, честная Россия,

Тобой владеет ли стихия?»

На том, зевнув не разбираясь,

Умывшись, быстро собираясь,

Бекзат уходит на работу,

Прогнав с лица печали ноту;

Но предрассветная дремота

Покой отняла; неохота

Большая зиждилась внутри.

«Все ж чей-то голос раза три

Со сна ль шептал мне о России;

И о неведомом Мессии

Греза ль коснулась вдруг нутра?» –

Он тяготел в себе с утра,

Сон отмахнув, в сие не веря.

Читатель мой, настанет время,

В том разберемся, что к чему –

Мне интересно самому!

И утром ранним, как обычно,

Идет дорогою привычной

Бекзат один, не торопясь.

Листок приметил – тот кружась,

Летел, и ветерком гонимый,

Описывал свой путь незримый,

Махал кленовою рукой –

Иссохшей, желтой, но живой.

«Должно быть с осени остался

На ветке, только оторвался

Зимой, морозом не стабильной?

Взмахнув рукою многожильной,

И по заснеженным проулкам,

Да незнакомым переулкам,

Полет свой первый, неумелый,

Вершил кленовый листик смелый». –

Так думал Стужин, наблюдая

За тем листком, с тоской зевая,

Кленовый – душу пронимал,

Тоску по дому навевал!..

Среди величественных, важных

И вековых, многоэтажных

Домов, он шел в свою контору.

Душа его легла к минору,

Но день свой с грусти начинать

Бекзат не любит, и гадать,

Явилось что тому причиной, –

Он с безмятежною личиной

Гнал все тоскливое в себе,

С морщинкой малой на челе.

Вот дом в семь этажей стоит:

Три первых этажа в гранит

Влились и стали постаментом,

А остальные – позументом

С лилово-бронзовым отливом,

Три нижних с черным переливом

Стоят; и гордо, сановито

В них дверь всегда для всех открыта,

И надпись крупна: ООО

Компания страхгос «Югро».

В той фирме страховым агентом

Работал он; своим клиентам

Услуги фирмы продавал,

И что ни день – контракт ковал.

Толковым был страховщиком

И обладал «живым» умом,

Стремился менеджером стать…

А что, пускай! Ему подстать!

Он на седьмой этаж спешит –

К директору с утра визит;

И коль назначит в девять ровно,

Без исключенья, поголовно

Быть в девять ровненько, как штык, –

Старик так к точности привык,

Что на себя порой ворчал,

Коль за собою примечал,

В назначенный самим же срок

Чуть припоздать, тогда висок

Его несчастный и страдал –

Корявой нервно потрепал,

Начав безудержно брюзжать,

Себя корить и бичевать;

Но все ж, отходчив – извинится,

И настроенье возродится

На желтоватеньком лице,

И о горяченьком словце

Забудет, снова бодрый вид

Всех к разговору приобщит.

Лифт на седьмой этаж поднимет,

А зеркало усталость снимет –

Тем, кто не любит улыбаться,

Придется тут же рассмеяться;

Там, в лифте – зеркало кривое,

Причудливое, озорное;

Всем рожицы кривит смешные…

И лица грустны, уставные

Сменяет откровенным смехом;

А где улыбка – там успехом

Любое дело обернется,

Улыбка только в плюс зачтется.

Бекзат в назначенное время,

Слегка почесывая темя,

Стучит в золоченую дверь,

Так тихо, словно робкий зверь.

– Войдите! – Голос громкий скажет, –

Так, так Бекзат! – присесть укажет,

Картавя в кривенький прикус;

Седой подкручивая ус,

Как стрелку на ручных часах,

Сидел шеф в маленьких очках,

Листы рукой перебирая, –

Досье на Стужина читая,

С высокой спинкой в синем кресле…

Директор в страховом ремесле

Был «царь» и «бог» – с нуля поднял

В дни перестройки капитал.

Куранты били девять раз.

К стене взметнув свой вострый глаз,

Владелец крякнул, бровью двинул,

– Ценю, ценю! Я тут прикинул, –

С хвалебной нотки речь начав, –

Анализ ценный прочитав,

Тобой написанный – хвалю!

Копейка катится к рублю! –

Руководитель повторял,

Его находку одобрял,

Уловку с выплатой замять

По ДТП – ценой снижать,

Оформив европротокол,

В законе выискал прокол.

На похвалу Бекзат смолчал,

В щеках румянцем засиял.

«Так вот к чему меня позвать!..» –

Взялось под ложечкой сосать,

Мысль эта сердце теребила

И краснотою подкатила.

– Тебя я вызвал, важно дело

В уме моем давно созрело…

Ты в нашей фирме третий год?!

Есть предложенье, – начал тот

Агенту мысль излагать, –

Вас в штаты менеджером звать,

Партнер надежный в деле нужен!

Не подведешь? Что скажешь, Стужин? –

Бекзат шатнулся, заморгал –

Он новости такой не ждал

С утра, еще и в понедельник,

Пред рождеством Христа, в сочельник.

Теперь взялись не только щечки –

Побагровели обе мочки,

С волненья речи дар отнялся,

Но все ж, чуть медля, подсобрался

И боссу бойко прокричал,

Как будто клятву обещал:

– Не подведу, Матвей Филиппович Лукавин,

Как не подвел страну наш космонавт Гагарин!

– Что ж, я доволен сим ответом –

Сказал Лукавин – по рукам, при этом

Оклад ваш повышаю раза в два,

Пусть будет так пока, сперва,

А далее посмотрим на работу,

Впрочем, доволен – жду в субботу

С отчетом на моем столе…

Как говорится: «Будь всегда в седле!»

Так должность новую приняв,

И день с приятного начав, –

С табличкой личный кабинет,