Призвание

Созданье трудового коллектива,

Чтоб и была в дальнейшем перспектива

На повышенье, рост квалификации

И улучшение труда организации;

Благоприятные повысить всем условия

Труда и отдыха, и нет здесь недомолвия,

Чтоб не испытывалась антипатия

Между сотрудниками предприятия;

И стимулированья поднять рост,

Производительность труда и качества прирост;

И каждый раз производить ротацию,

На содержанье персонала средств оптимизацию.

Процесс планированья труда является основой

Тактического плана в жизни новой…

Я не хочу ответом утомлять,

Чтоб более нам здесь не заскучать,

Лишь об одном скажу, обмолвлюсь –

Экзамен сдан! На том условлюсь

Не отвлекать вас на пустое,

А к мыслям, к сути – в основное.

– Что ж, удивлен тобой немного…

Вам стоило труда большого

Все выучить от «а» до «я»! –

Сказал профессор, не язвя. –

И более скажу: доволен Вами!

За книгами сидели вечерами?

Заслуженно в зачетке ставлю пять,

Надеюсь, далее порадуешь опять!

Что мой предмет прогуливал – я знаю,

Но в том тебя ничуть не упрекаю,

Хоть может это не прилично,

Ты знаешь сам о том отлично.

Пусть в глазах я ваших консерватор,

Но бываю также и новатор!

Впредь в порядке исключенья,

Вам свободно посещенье

Разрешу на мой предмет,

Сохраним этот секрет!

Видел Вас я пару раз,

От моих не скрылись глаз;

И на Вас имею мненье,

Вижу в Вас способность, рвенье…

Да раденья маловато –

Жизнь младая бесновата;

В нашем извращенном веке,

В шумном ритме, злостном беге,

В суете себя не видя,

В будущность глядим мы, сидя

За обеденным столом –

Сим довольны житием! –

Ладонью хлопнув по столу,

В каком-то ревностном пылу

Преподаватель речь повел;

Во взгляде Митином прочел,

Что тот его не понимает,

Из вежливости лишь кивает. –

О, я смутил Вас и отвлекся,

Ведь сам себе я в том зарекся,

В философски размышленья

Не впадать – сие ученье

Расточает твердый ум.

Грек Платон – тяжелодум

Прав, сказав о государстве:

Только в идеальном царстве

Всё стоит на своем месте.

Я б добавил: только вместе

Сможем царство воссоздать;

В книге каждый написать

Мог бы али вслух сказать!

Всё, оставим, я иное!..

За дверьми осталось двое?

Пусть немного подождут,

Полагаю, не уйдут. –

Профессор с куцей бородой

И поредевшей головой,

Картавя «р» спросил враспев,

В упор на Митю поглядев. –

Мне известно – Вы с Ямала!

Как живет народ там малый?

Край богат – с вами «Газпром»!

Впрочем, снова не о том…

Митя! Ваш отец – владелец,

Слышал я, большой умелец –

Типографию открыл,

Книжну кажется, забыл?!

– Так и есть, – ответил Митя,

Пред профессором всё сидя,

От вопроса чуть привстав…

И румянец по щекам, заиграв,

Прошел небыстро.

Мысль искрой в главе немглистой

Пронеслась, он вновь присел,

В вопросе том червя узрел, –

Да, мой отец давно владеет

Той типографией, умеет

Он заправлять там все дела,

Работать любит, как пчела.

– О, то похвально, между прочим,

Труд украшает, даже очень!

Трудом я многое постиг

И написал с десяток книг, –

Сказав, экзаменатор вновь продолжил, –

Трудиться каждый в мире должен,

И даже скромный муравей,

Трудяга малый – тем милей.

Я книгу снова написал,

Вот только, правда, не издал,

А может Виктор Павлович поможет?

Как думаешь, его не потревожит

Столь скромна просьба? Удружите!

Я тоже не оставлю вас в обиде…

Меж ними пауза легла, продлилась…

И выше этажом вдруг что-то вдребезги разбилось,

Они услышали – над кабинетом;

Мгновенье Ветрин мешкался с ответом,

Мелькнула мысль: «Такова цена!»

– Не беспокойтесь! Просьба мне ясна, –

Он отвечал, с натяжкой улыбаясь,

Челом лоснясь, немного запинаясь, –

И трудности большой не представляет!

– Ну, по рукам! Я рад за тех, кто знает,

И видит, метит всё издалека,

Тот выиграет уж наверняка! –

Сказал декан и лисом ухмыляясь,

В батистовый платок сморкнулся,

Очки поправив на носу,

Продолжил: – Вашему отцу

Премного буду благодарен,

Ведь я – Лаврентий Павлович Халявин! –

Со стула властно приподнялся,

Небрежно ручкой расписался

В зачетке Ветрина декан,

Как неуклюжий, важный пан,

Немой усмешкой заискрил –

Халявин сделку оценил.

Пожали руки, Митя вышел;

И глубоко вздохнув, услышал,

Как за спиною шепоток

Пополз тихонько: – Вон, знаток,

Пошел довольною походкой,

Пять получил, селедку с водкой

Накупит, будет угощать… –

Нахлынули нахлебники, как рать,

А Ветрин шел, других не замечая,

Не шел, а плыл, улыбкою сияя,

В ближайший гастроном неторопливым шагом,

Ведь грустны мысли обернулись благом.

«Жизнь набирает прежний оборот, –

Подумал Митя, счастию не веря, –

Казался мне Халявин лютым зверем,

Он прав, сказав: в наш сумасшедший век,

О, как загадочен бывает человек!»

Часть II

Глава 1

Напишет легкое перо:

Спешите сотворить добро,

Пока не сотворили вам,

Таким же милым «добрякам».

Россия, честная Россия,

Честна ли ты, тебе ль Мессия

Вселял в умы, влагал в сердца,

Рукой ли самого Творца

Народа подданного гнать

И злое сеять, разобщать?

Живи народом! В нем живое…

Тебе ль не знать – твое!.. родное!

То плоть!.. Кровинушка своя!

Его беречь – вот роль твоя!

О ты, Россия, мать народов!

Когда распалась от невзгодов

Умы твои ль вели тебя?

Ты ль не роптала вне себя?

Роптанье?! Нет!.. То глас народа!

Пусть не высока ныне ода,

Но твой поэт к тебе писал,

Кричал, хрипел – теперь устал.

Исчез поэт, осталась проза…

И то – не та – одна угроза

Пасть в бескультурье, баловство,