Призванная для Дракона

— Не знаю, — призналась она, выдерживая его взгляд. — Кажется я куда-то бегу… или от кого-то… Но проснувшись, почти ничего не помню.

— Тебе снится, что тебя кто-то преследует?

— Наверно. Но я не знаю кто.

— Подумай, это человек, дёрг, зверь или дух?

Ее глаза на секунду расширились.

Вот как, тут и духи бывают?

Но вслух Тая сказала совсем другое:

— Иногда мне кажется, что это кто-то один, а иногда — целая свора. Но я не знаю кто они, ни разу не видела ни лиц, ни фигур.

Крейн вглядывался в ее глаза так пристально, будто не верил. В конце концов, когда Тая уже готова была отвести взгляд, он сам это сделал. Как ни в чем не бывало, подцепил на вилку кусочек рагу из молодого ягненка и задумчиво произнес:

— Ты весьма необычно готовишь.

— Невкусно? — тут же встрепенулась она.

— Непривычно. Я знаю, что женщины в замке солят огурцы на зиму. Но никогда не видел, чтобы их добавляли к мясу. Где ты этому научилась?

Тая уткнулась в свою тарелку.

Ну не признаваться же, что хотела сделать азу из барашка. Крейн и слова такого не знает — азу. Опять решит, что это она так ругается.

К тому же, без томатного соуса это вышло уже не азу.

— С детства люблю готовить, — извернулась она. — И экспериментировать. Но если тебе не нравится, я научусь готовить то, что ты любишь.

Ей показалось, что в его глазах что-то мелькнуло. Но на лице дарга не дрогнул ни один мускул.

— Я дам тебе амулет, — произнес Крейн, поднимаясь из-за стола. — От кошмаров. И да… — он сделал паузу, будто сомневаясь, а стоит ли продолжать, потом кивнул непустую тарелку, — мне понравилось.

Это был первый комплимент за все время.

Тая скрыла улыбку: лед тронулся, господа присяжные заседатели.

***

Ночью Крейна разбудил женский крик.

Дёрг вскочил, не сразу сообразив, где находится и что происходит. Сонное воображение нарисовало роскошную опочивальню в Латгейра, которую он некогда занимал. Кровать невысоких ножках с кружевным подзором, инкрустированные мозаикой стены, соблазнительное тело под боком…

Но морок быстро развеялся. Стоило лишь открыть глаза и увидеть деревянные стены.

А потом крик повторился. Крича латая, истошно, пронзительно. И в этом крике Крейна почудился всепоглощающий ужас.

Схватив охотничий нож, он вылетел в коридор. Ударом ноги выбил дверь в комнату девушки.

И остановился, пристально вглядываясь в темноту.

Его обостренные чувства подсказывали: здесь нет никого и ничего, что могло бы напугать человечку.

Убедившись, что кроме него и девушки в комнате никого нет, он беззвучно приблизился к кровати.

Тая лежала, скрутившись в комок, замотанная в одеяло по самые уши. Ее глаза были плотно закрыты, но лицо искажала невыразимая мука. На висках и на лбу выступили крупные бисеринки пота, а дыхание было поверхностным, нервным, словно она долго бежала, спасаясь от чего-то ужасного.

Вот, она опять дернулась. С губ сорвалось жалкое хныканье:

— Пожалуйста… нет… не надо…

А потом застонала, мучительно выгибаясь всем телом.

Охваченный подозрением, Крей потянулся к ней. Коснулся лица.

Кожа девушки полыхала.

Однажды он уже видел нечто подобное. И надеялся, больше никогда не увидеть.

Тая что-то шептала в полусне-полубреду. Ее губы, искусанные в кровь, шевелились, но голос был таким тихим, что даже острый слух дергани смог разобрать слова.

Опустившись на одно колено, Крей склонился над девушкой, пытаясь понять, что она говорит. И услышал:

— Больно… так больно…

Да, больно. НАТО — демон ночных кошмаров любит причинять боль изноет в этом толк. Только кто его вызвал, и кто привязал к женщине, вынашивающей ребенка?

Крейн даже представить себе не мог, что такой мерзавец найдется.

Но, видимо, он забыл, на что способны его сородичи ради того, чтобы вернуть свою игрушку.

В темноте раздалось проклятье.

Крейн обманывал сам себя. В глубине души он прекрасно знал, кто в Латгейра обладает достаточной силой и знаниями, чтобы вызвать НАТО и сделать привязку. И знал единственный способ, развеять морок хотя бы на время.

Положив руки на виски девушки, он позвал:

— Тая, проснись!

Она дернулась, забилась, запутываясь в одеяле все больше. На лице отразился панический ужас.

— Нет! — закричала, отталкивая его руки. — Он идет за мной… Он здесь!..

— Проснись! — он легонько встряхнул ее за плечи. — Открой глаза, это сон! Тебе ничего не грозит.

— Нет… нет…

Только сейчас Крейн заметил, что глаза Таи открыты. Но в них не было ни намека на сознание. Девушка все еще оставалась во власти кошмара.

— Пожалуйста… — она снова захныкала. А потом вцепилась пальцами в ворот его рубахи и зашипела раненой змеей: — Убей! Убей меня…

Побледнев, Крейн отпрянул.

Заскулив, девушка мотнулась задним, не разжимая хватки.

Но это была не Тая.

Не та Тая, которую он знал.

Не та, что смеялась и пела поутру, готовя завтрак. Не та, что загибала пальцы, с мечтательным видом говоря: «Я хочу!..». Не та, что заставила его таскать тяжеленую дубовую мебель из одной комнаты в другую, только потому что там, по ее мнению, эта мебель смотрелась лучше.

Сейчас перед ним сидело забитое жалкое существо.

Был только один способ привести ее в чувство. Шок.

Сжав зубы, Крейн ударил девушку по лицу.