Призванная для Дракона

Ударил, контролируя силу, чтобы боль не была больше, чем нужно. Ударил, ломая себя и испытывая боль в страз сильнее, чем она.

Потому что ни один дёрг не может безнаказанно причинить вред той, с кем сочетался браком перед богами.

Тая вскрикнула. В ее глазах мелькнуло узнавание. Ошарашенная, она приложила ладонь к горящей щеке.

— Т-ты… — она всхлипнула. — Т-ты…

«Ударил меня…»

Он не дал ей договорить. Схватил в охапку, чувствуя, как внутри все опускается от нахлынувшего облегчения. Прижал к себе. А потом начал осыпать поцелуями лоб, щеки, глаза, полураскрытые губы, ощущая на языке вкус ее крови и слез.

Его сердце колотилось, словно безумное. Кровь ударила в голову и почти затмила рассудок. Столько дней он держался, скрывал желание. Но сегодня его самоконтроль, похоже, дал трещину.

Поцелуи Крейна были торопливыми, порывистыми, они жалили, точно укусы.

— Крейн? — простонала Тая, когда он начал целовать ее шею, опускаясь все ниже. — Подожди… Посмотри на меня в…

Но он будто не слышал.

— Хватит!

Она с силой оттолкнула его.

Дёрг со стоном уткнулся ей в шею.

Несколько секунд они сидели, застыв в неудобной позе. Потом он поднял голову. В потемневших глазах мужчины отразилась потаенная боль.

— Прости, — выдохнул он, отпуская ее. — Я не сдержался.

Но подняться Тая ему не дала.

Потянулась сама, обвивая руками за шею, прижалась губами к его губам, грудью к груди. Мечтая забыться в объятиях сильного, надежного мужчины, чтобы вычеркнуть из головы и ночной кошмар, и мысли этом, кто предал ее в другом мире.

— Таечка… — выдохнул Крейн ей в рот, не веря, что девушка отвечает.

— Только будь осторожен, — смущенно шепнула она.

Глава 10

Она сама целовала его.

Такого Крейн не мог представить даже в самых откровенных фантазиях.

Много ночей он мечтал о ее губах, с тех самых пор, как коснулся ее сухим поцелуем во время брачной церемонии. Но он поклялся себе, что их брак будет фиктивным. Никаких чувств, никаких привязанностей. Никакой новой боли.

Он просто не имеет права навязывать этой женщине свои желания. Она уже и так достаточно настрадалась.

Но у Таи, похоже, было свое мнение на этот счет. А ее губы оказались даже лучше, чем он запомнил. Они были такими нежными, сочными и податливыми, что Крейна захлестнула мгновенная страсть.

Боясь навредить, он прижал ее к себе. Руки дарга гладили щеки девушки, плечи, спину. Она таяла в его объятиях. Возвращала поцелуи, превращаясь в послушный воск. И он с восторгом осознавал, что его страсть не безответна. Тая тоже хочет его…

Оторвавшись от ее губ, Крейн прильнул к шее. Тая откинулась с легким стоном, позволяя ему проложить дорожку огненных поцелуев к ее груди.

Ночная сорочка оказалась хлипкой преградой. Одно движение пальцев — и ленточка, державшая ворот, развязалась, а тонкая ткань сползла с женских плеч. Дёрг застонал, когда два спелых и сочных плода выскользнули ему в руки из ворота сорочки. В голове помутилось.

Ее груди были великолепны. Полные, налитые, с крупными розовыми сосками, которые торчали сейчас твердыми камушками. Они слегка колыхались, вторя ее дыханию, и это движение буквально заворожило мужчину.

Он бредил этими грудями с тех пор, как ему довелось вытаскивать ее с того света. Бредил ее губами, ее белым телом, запахом и вкусом.

Сколько раз он представлял, как овладевает ею? Ведь она его супруга. Законная, венчанная перед богами.

Сколько раз испытывал желание прийти к ней в постель и заявить права на ее роскошное тело?

Каждый раз воля дарга оказывалась сильнее желаний плоти.

Но, видимо, не сегодня.

Тая вздрогнула, когда горячие жадные губы Крейна накрыли ее сосок. За все пятнадцать лет супружества она ни разу не испытала такой умопомрачающей страсти, хотя и могла бы поклясться, что любила мужа все эти годы.

Но то, что она ощущала сейчас, было за гранью ее понимания. Она горела. Ее тело желало этого мужчину как никого, никогда. Именно здесь. Именно сейчас. И она боялась, что не успеет, что им помешают.

— Ты прекрасна, — услышала она сквозь шум в ушах благоговейный шепот Крейна.

Мужские ладони осторожно сжали ее тяжелые груди, сводя их вместе. А потом она почувствовала, как он играет с ее сосками языком и губами. И голова закружилась от нахлынувших чувств.

Тая выгнулась навстречу ласкам, чувствуя, как постепенно погружается в омут желания. Наслаждение растекалось по жилам медовой патокой. Не отдавая себе отчета, она шептала:

— Еще… о, еще…

И Крейн давал ей еще.

Целовал ее упругие розовые соски, лизал, обводил языком ареолы, то всасывал в себя, то нежно покусывал, заставляя девушку издавать тихие стоны. В его руках она превратилась в чувственный инструмент, из которого он извлекал звуки страсти.

Наигравшись с ее грудями, он потянул Таю за руку, поднимая с кровати.

В глазах девушки вспыхнул вопрос.

— Встань, — хрипло выдохнул Крейн. — Я хочу тебя видеть.

Немного смущаясь, она поднялась. Прижала сорочку к груди, но спрятаться не получилось. Нежным, но твердым движением дёрг разжал ее пальцы. А потом сдернул сорочку вниз.

В его темных глазах бушевала настоящая буря.