Призванный хранить

— Впрочем, аланы были кочевниками давно, ещё до нашей эры. Постепенно они перешли к оседлой жизни. Начали торговать со Средней Азией, хазарами, той же Византией, объединились с сарматами, построили крепости по всему Северному Кавказу... Самый большой их город назывался Меранга, и правила там царица Регенда. Она погибла во время монгольского нашествия. Аланы отчаянно сопротивлялись, но у Тохтамыша было больше воинов. Он взял город приступом, перебил жителей, а царицу повесил на воротах её дворца.

Она немного помолчала.

— В одной из летописей упоминается, что незадолго до штурма она послала гонца к соседнему племени с просьбой о помощи. Однако племя не прислало своего войска. То ли не захотело ссориться с Тохтамышем, то ли ему мешала Регенда, и оно решило избавиться от неё таким способом... Скажи, а ты пришёл бы ко мне на помощь? — вдруг спросила Дина, движимая непостижимой женской логикой. — Ну, если бы я позвала...

— Динка, — тепло проговорил Антон, неожиданно почувствовав ком в горле. Подошёл сзади, обнял за плечи и развернул к себе, задыхаясь от нежности. — Динка...

— Не надо, — тихо попросила она.

Он растерялся.

— Почему?

— Не надо. Это ведь не из-за меня... Это горы на тебя действуют. Горы и ночь. — Она грустно кивнула в сторону беспечно журчавшей речушки. — И вода на камнях.

Вот и пойми этих женщин. Ночь и горы. И ещё — странная уверенность самовлюблённого кретина, будто им восхищаются, думают о нём и роняют слёзы в подушку, глядя на тайком сделанную фотографию... Он потоптался на месте и, чтобы скрасить неловкость, спросил:

— И что было дальше? Я имею в виду с этими аланами...

— Потом они вдруг исчезли, — задумчиво отозвалась Динара. — Неизвестно, что произошло: истребили ли их монголы, или более могущественные соседние племена, или они сами ушли с Кавказа — так же таинственно, как и появились... Кое-кто даже утверждает, будто они живут в горах до сих пор — где-то очень высоко, за границей снегов. Или, наоборот, в подземных пещерах, куда не спускался ещё ни один спелеолог. Но это уже из области фантастики. Они не оставили после себя почти ничего: лишь пару могильников да несколько разрушенных крепостей на перевалах.

Она легко поднялась, вздохнув:

— Давай возвращаться в лагерь, а то нас и вправду заждались, — подхватила котелок и пошла, не оглядываясь, вверх по тропинке.

Антон задумчиво посмотрел ей вслед. На миг ему показалось, что девушка как-то странно одета: шорты (бывшие голубые джинсы) и бело-синяя олимпийка исчезли, появился светлый меховой плащ, перечёркнутый подвешенным за спиной колчаном и охотничьим луком из турьего рога, замшевые сапожки на ногах и тонкий металлический обруч на голове. Из тула торчало десятка полтора оперённых головок стрел. Антон зажмурил глаза, снова открыл — видение и не думало пропадать, наоборот, стало более отчётливым.

— Дина! — несмело окликнул он девушку.

Она обернулась — без удивления, словно ждала этого. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока Антон с мужественным сарказмом посмеивался над собой (завтра утром, коли ещё буду вменяем, попрошу Казбека вызвать мне вертолёт до ближайшей психушки) и подмечал детали: плащ не новый, весь в аккуратных заплатках, а вот рубашка чудо как хороша: вышитая по воротнику нарядным красным узором, перехваченная пояском с блестящей пряжкой, небольшой изящный кинжал у правого бедра... Тонкой работы мозаичные бусы на девичьей шее заинтересовали Антона сильнее всего: стоили они явно дорого (Александрия, всплыло в голове. А может, Египет...) и никак не вязались с остальным. Словно театральный костюмер слегка оплошал, подбирая наряд для главной героини... Хотя нет, театром тут и не пахло.

— Дина, — сказал он, указав на бусы. — Откуда это у тебя?

— Дина? — удивилась она.

Это была не Дина. Антон подошёл поближе: да, лицо очень похоже, но всё равно, отдельные черты, линия губ и выражение, застывшее в прозрачных глазах... Незнакомка походила на Динару, как сестра-близнец. Или (пришла на ум дурацкая мысль) — как иное воплощение того же человека, унесённое на бог знает сколько веков.

— Откуда у тебя эти бусы?

— От мамы, — спокойно ответила девушка. — Я почти её не помню. Мне было пять лет, когда она умерла. И отца я почти не помню. Меня вырастил и воспитал другой человек.

Сказано это было печально и просто, и Антон, несмотря на некоторую абсурдность ситуации, сразу поверил.

— Прости, — пробормотал он. — Я не знал.

Она перевела взгляд на Антона и коснулась его рукой. Почему-то Антон ожидал, что рука пройдёт насквозь, и он её не почувствует: девушка всё ещё казалась ему призраком. Однако ладонь была тёплой и вполне осязаемой.

— Мне кажется, я знала тебя раньше.

— Да? — глупо произнёс он.

— Я видела тебя во сне. Ты лежал во льду, внутри огромной прозрачной глыбы, а я пыталась разбить её, чтобы ты не замёрз.

Он криво улыбнулся.

— Ну и как, разбила?

Она грустно покачала головой.

— Не помню. Но если ты здесь, если я встретила тебя... Значит, всё это ещё должно случиться. Ты придёшь и спасёшь его.

— Кого я должен спасти?

Девушка немного удивилась.