Призванный в Бездну (СИ)

Лишь когда Нарцкулла убрала ладонь, силы окончательно покинули Нейфилу, и она кулем повалилась на землю. Ведьма брезгливо спихнула её со свитка и поморщилась.

— Кровь, эта кровь… Не только на формации, она испачкала пол! Мясо, ты должна убирать, а не разводить грязь, — Нарцкулла свернула пергамент, после чего пару раз пнула девчонку. Та выдавила из себя сбивчивые извинения.

— Так и быть, мясо, я прощаю тебя. Ты показала отличную совместимость. Я не могу долго сердиться на тебя, ведь ты — мой ключ к обретению молодости. Разве это не прекрасно? Жаль, что ты не можешь оценить гениальную простоту идеи, моя дорогая, — и ведьма медленно облизнулась. — Оставляю на тебя уборку этого бардака.

Она перевела взгляд на меня.

— А ты, малыш, иди за мной. Эксперименты на сегодня не закончены.

Я с облегчением бросил тряпку. Покосившись на Нейфилу, я увидел, что она зашевелилась. Проверка старухи не убила её. Но в чём заключалась суть опыта?

К добру или худу, старуха пребывала в отличном настроении, и её потянуло поговорить. Ответа от меня она не ожидала — я был вынужденным безмолвным слушателем. Но я не возражал. Расчёт был на то, что она проговорится о чём-то важном, что поможет мне прикончить её и разрушить аванпост

Найти крупицы полезных сведений среди кучи магических терминов, оскорблений Круга Мудрецов и самовосхвалений было не так-то просто.

Однако кое-что важное я выяснил.

Нарцкулла не раз упоминала вскользь некую подпитку, которую я связал с обрядом насыщения Верье. По всему выходило, что Нарцкулла изобрела или раскопала в древних фолиантах ритуал омоложения, который выпивал из жертвы жизненные силы и передавал их магу — в том случае, если они были совместимы с ним.

У Нейфилы этих сил сохранилось немного (что логично, учитывая состояние девушки), однако её можно было использовать в качестве проводника. Для этого требовалась сущая малость — найти большой источник энергии и осушить его до дна, пропустив через рабыню.

Поэтому-то Нарцкулла не трогала Нейфилу до поры до времени. Она искала способ одним ритуалом напитать силой и себя, и аванпост — убить двух зайцев одним выстрелом.

Когда мы пришли в зал перемещений, Нарцкулла внезапно посерьёзнела:

— Малыш, ты не обижаешься, что я не скармливаю тебе мясо? Или ты успел привязаться к ней?

Вопросы были заданы словно походя, но старуха выдала себя, слишком внимательно наблюдая за моей реакцией.

На что она намекает? Ещё одна проверка?

Если так, ведьму ожидало разочарование.

Я никак не показал, что слова задели меня.

Не сказать, что я питал к девчонке особо тёплые чувства, однако это не отменяло желания сорвать ритуал — хотя бы для того, чтобы не дать старухе и Верье больше сил.

Телепорт вновь перенёс нас в джунгли второго слоя Бездны. Здесь Нарцкулла потребовала от меня сражаться с местными монстрами в зверином облике. Вскоре выяснилось, что сражаться в форме безликого было всё же удобнее.

И на то была очевидная причина.

Чудовищные тушканчики, волки и жабы входили в здешнюю экосистему, и её обитатели знали, как совладать со знакомыми противниками. Безликий же оставался для них неизвестной величиной, опасной из-за непредсказуемости.

Когда череда схваток подошла к концу, настало время разговора.

Нарцкуллу интересовало всё, что касалось особенностей моего тела. Она дотошно расспрашивала обо всём, включая малейшие подробности. В основном я обходился правдой, чтобы не запутаться во лжи и не дать ведьме повод заподозрить меня, но о самом важном умолчал — например, о подпитке душами и том, что я проживаю воспоминания Каттая. Впрочем, после наложения рабской формации я не трогал его клубок, ограничиваясь животными, чтобы случайно не повредить заклинание.

После каждого убийства Нарцкулла опутывала меня сетью аналитических заклинаний, измеряя, что конкретно изменилось. Попутно она сетовала на то, что у неё под рукой нет запаса рабов, которых можно скормить мне, чтобы упростить изучение.

Это не остановило её от наложения парочки болезненных заклятий, которые она сочинила на ходу, чтобы усилить мою способность читать чужую память. После первого я долго блевал кровью — иные эффекты себя не проявили. Но уже второе продемонстрировало гений Нарцкуллы во всей красе: клубок следующего пойманного тушканчика состоял из более длинных и прочных нитей. Они были такими же тусклыми и тонкими, и впитывание их не дало мне более полного погружения в чужую память. Однако энергии в этом шаре содержалось больше обычного.

Я не представлял, что именно старуха изменила в моём теле, но это поражало и настораживало одновременно. С одной стороны, я получил больше энергии, которую потом пущу на развитие тела. С другой — Нарцкулла была способна перекроить меня как ей угодно. Любые изменения несли в себе опасность утратить себя, превратившись в марионетку безумной старухи. Любая ошибка могла привести к тому, что она раскроет моё притворство и продолжит улучшать рабскую формацию, пока та не сработает как надо.

Я объявил, что оба заклинания ничего не поменяли. Ведьма погрузилась в задумчивость.