Призыв - дело серьезное. Огонь моих крыльев

Светит солнце, но повозка, на которой я лежу, находится в тени под раскидистым деревом. Метрах в трех возвышается долговязый Абир Яхри, похитивший меня наглым образом прямо из дворца властителя Фриденвелта. Он разговаривает с какой-то девушкой, краснорыжие волосы которой завиваются в мелкие колечки. Миниатюрная и закутанная в белую накидку, она на фоне высоченного посла выглядит просто куколкой. Вот только говорит в основном она. Быстро, мелодично и приказным тоном, а посол только смиренно кивает. Сразу видно, кто из этих двоих главный.

На меня они пока не глядят, и мне ужасно жаль, что я не понимаю ни словечка из этой беседы. Эх, такой шанс узнать, что задумали похитители, пропадает!

Пытаюсь шевельнуться, и голову простреливает болью. От неожиданности допускаю тихий стон, и на меня обращают внимание.

— До лио анис веэ? — возмущенно спрашивает незнакомка, направляясь ко мне.

— Она выпила всего лишь один глоток. Наверное, поэтому, — разводит руками посол, почему-то заговоривший на фриденвелтском.

Он тоже делает шаг вперед и хмурясь глядит на меня. Ага! Похоже Кудряшка интересуется, чего это я очнулась. Тебя не спросила! Я разглядываю привлекательные черты девушки. Красивая...

— Аньо лас эпаго юрге лонс! — высказывает она и тычет указательным пальцем послу прямо в лоб.

Тот терпеливо сносит эту дурацкую процедуру, и даже наклоняется ниже, словно чтобы ей было удобней.

Определенно тут творится что-то странное. Незнакомка меня пугает, хоть и не выглядит угрожающе, но инстинкты подсказывают, лучше быть от нее и ее пальца как можно дальше. Пытаюсь подняться, и у меня даже получается сесть с первой попытки, да только мир снова смазывается в сплошное цветное пятно. Замираю, чтобы побороть дурноту, но и этого мига хватает, чтобы Кудряшка оказалась рядом. Ее указательный палец упирается теперь уже в мой лоб.

— Молчать. Делать, что скажут. Не пользоваться магией, — командует она на фриденвелтском.

Хочу послать ее куда-нибудь в Наар-Дох к стае ромпцов на растерзание, да только слова застревают в горле. Идея позвать на помощь Птица приходит с запозданием, но и это у меня не получается. Я словно разом позабыла, как совершать призыв.

Что за гадость?! Что она со мной сделала? Что-то очень похожее на то, что творил Никеш Маклюс, когда пытался управлять мной через фамильяра? Но я ведь совсем не почувствовала магию!

Только теперь осознаю, что слова, сказанные Кудряшкой — это не просто приказ, а какое-то магическое воздействие.

Да кто она такая, и что, вообще, здесь происходит?!

— Вижу вопгос в твоих глазах, — отошедшая было в сторону незнакомка, возвращается обратно. Глядит на меня с усмешкой. — Лежать и не двигаться!

Я послушно ложусь и вытягиваю руки по швам, толком не чувствуя собственного тела.

Что это за магия такая?! Ромпец!

Кудряшка подходит ближе и наклоняется:

— Что ж, я газъясню, что пгоисхоит. Так даже интегеснее. Все пгосто. Агги меня сильно обидел, и я желаю ему отомстить, а ты мне в этом поможешь.

Агги? Это, вообще, кто такой?

Логика подсказывает, что она говорит об Аресе. Вряд ли я кому-то еще здесь настолько дорога, чтобы затевать похищение. Выходит... Выходит это как раз та самая брошенная невеста? Ваэлла, принцесса Айосанрийская, о которой я уже успела узнать от своей камеристки Этель?

Но что именно она задумала? Неужели хочет меня убить или как-то еще подставить Ареса?

Рассказ лорда Шантера о возлюбленной Ареса Лалле еще слишком свеж в моей памяти. Бедный мой светлый! Опять его пытаются достать через тех, кого он любит. Злость на себя заставляет прикусить до крови губу.

Ох! Надо было мне напроситься с ним во что бы то ни стало! Пускай даже поссориться, но настоять на своем. Пусть я бы выглядела глупой истеричкой в его глазах, как-нибудь загладила бы впечатление. Зато тогда не случилось бы того, что случилось. Но посол. Получается, и он с Ваэллой заодно?

— Спать! — шипит змеей Кудряшка и я послушно закрываю глаза.

Новое пробуждение получается совсем иным.

Я не связана и могу двигаться по собственной воле. Голова не болит и не кружится, но нахожусь я в странном месте.

Поднимаюсь, оглядываясь, и обнаруживаю себя в каком-то странном месте. Я на какой-то лежанке, укрытой высоким кисейным пологом наподобие палатки, стенки которой позволяют разглядеть очертания и силуэты. Но и только. Сама лежанка удобная и чистая. Не холодно.

Ткани, из которых здесь все сделано определенно дорогие. Шелковое, или очень похожее на него, постельное белье. Искусно расшитое голубое покрывало и множество цветных, богато украшенных подушечек разного размера и формы повсюду. Каждая — произведение искусства.