Про Бабаку Косточкину-2

Я судорожно зашарил рукой по стенке. Она была холодная и шершавая.

— Ты что делаешь? — насторожился Фома. Или это был не Фома? Я уже не знал.

— Выключатель ищу.

— Зачем?

— Тебе в глаза хочу посмотреть.

Я соскучился.

— Не смей! — взвизгнул Фома. — Сейчас Зайцевы проснутся, резать нас придут!

— Ничего-ничего, — сказал я, нашаривая какую-то пимпочку.

Вспыхнул свет.

Это был все-таки он.

Мой маленький, осунувшийся, бедный хомячонок. Он смотрел на меня с испугом и антипатией.

Я бросился к нему (вернее, пополз), но вдруг воткнулся лбом во что-то твердое.

Зеркало!

Я огляделся по сторонам, Фомы Фомича в комнате не было.

Он был только в зеркале!

Какой кошмар! Я только что разговаривал с отражением! Теперь понятно, почему он с собою на ты.

Зазеркальный Фома был, казалось, смущен.

После неловкой паузы я спросил:

— А где Фома Фомич? Всамделишный, Флорентийский?

— Не знаю ты, — вздохнул хомяк в зеркале. — Ты ведь только его отражение, он тебе не докладывается. Пока Фома у Зайцевых в плену был, ты тут отражался. Потом он сбежал, а ты так и остался тут. У тебя в голове только его воспоминания. А что там с ним сейчас делается, ты понятия не имею.

Я понял, что дальнейшие разговоры с этим самозванцем ни к чему не приведут. Надо было поскорей выбираться отсюда. Рассчитывать приходилось только на себя.

Я подполз к двери и прислушался. Из коридора доносился тройной храп. Значит, просочиться обратно через скважину не получится — проснутся Зайцевы и зарежут. Положение было безвыходное. И тут у меня в кармане зазвонил телефон.

Я даже вздрогнул от неожиданности.

Я совсем про него забыл! Вернее, про нее — телефонную будку, которую мне дала Морковка.

Я сунул руку в карман, схватил будку и приложил ее к уху.

— Алло! — гаркнул я.

Но телефон продолжал звонить. Громко и настойчиво, как трубящий в предчувствии гибели слонопотам.

— Трубку подними, — посоветовал самозванец. Все-таки он был не безнадежен.

Я с трудом снял миниатюрную трубку с рычага:

— Алло! Я вас слушаю!

— Привет, — сказал принцесса Морковка будничным тоном. — Ты куда пропал? Чего не звонишь? Мы по тебе соскучились.

— Кто это — мы? — приятно удивился я.

— Ну, мы — Ее Высочество Принцесса Морковляндская.

— А-а-а…

— Шучу. Я принцесса скромная, в единственном числе себя вполне устраиваю. Мы — это Кофейник, чашки, Мерзавчики — братья мои горемычные, ну и я. У тебя там все в порядке?

— Не все.

— Что случилось?

— Я сейчас не могу долго разговаривать.

Я сейчас в плену у Зайцевых, — сознался я. — Не знаю, что и делать.

— У Зайцевых? У этих маньяков и убийц?

— Ну да, — по спине у меня что-то пробежало. Похоже, оторопь.

— Так, — сказала Морковка. — Значит, слушай внимательно и не перебивай. На поставленные вопросы отвечай четко. Зайцевы сейчас что делают? Дрыхнут?

— Да.

— Хорошо. Дай мне Зазеркальского.

— Кого? — я не понял.

— Зазеркальского. Фому Фомича. Дай ему трубочку.

Я молча сунул трубку в зеркало.

— Слушаю, Ваше Высочество, — деловито приветствовал Зазеркальский. — Так точно, Ваше Высочество. Будет исполнено, Ваше Высочество!

Он снова передал мне трубку.

— Сейчас я прочитаю заклЮнание… — сказала Морковка. — Вернее, заклЯнание… Короче, не важно… Когда я закончу, все будет уже позади. Ты, кстати, обратно порозовел?

Я глянул на ладошку.

— Еще нет. Я голубоватый.

— Это плохо.

— Почему?

— Если сейчас применить к тебе заклЫнание, ты таким останешься навсегда.

Ничего себе! Такого неестественного цвета мне всю жизнь быть не хочется!

За стенкой послышалось ворчание — это проснулись братья Зайцевы.

— Так я читаю? — нетерпеливо спросила Морковка.

Судя по звукам из-за двери, Зайцевы уже точили ножик.

Эх, была не была!

— Читай! — выдохнул я.

Уж лучше быть не таким, как все, чем мертвым.

— Ты только трубку к коленке приложи. Так быстрее подействует, — посоветовала Принцесса.

У двери послышались шаги. Кто-то с той стороны яростно дернул ручку.

— Читай скорее! — взмолился я.

И Принцесса начала:

В преломленном пространстве всё так и не так:
По-другому, немного иначе.
Здесь как будто всё время царит кавардак,
Здесь игра с непонятной задачей.

Тут не город совсем, не село, не аул.

Не бывает ни мая, ни марта.
И отсюда дорогу назад, в Барнаул,
Не укажет подробная карта.

Дверь с треском распахнулась, и в комнату влетели Головорезы Зайцевы.

— Держи его! Хватай! Он растворяется!

Я посмотрел на свои ноги — они стали полупрозрачными. Да, я действительно растворялся, Зайцевы не преувеличивали.

До прямого обратно всего только шаг
Или, может быть, ПОЛшага даже.
Но вернуться туда, в выломленное ТАК,
Невозможно без помощи Стража.