Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ)

Четыре_пи от неожиданности вздрогнул. Совсем осторожность потерял. Оземлянился вконец. И ведь реально не заметил подкравшегося Фильку. К слову, Филька был занятный персонаж. Жизнерадостный деревенский дурачок. Вызванная врожденной патологией головного мозга умственная отсталость компенсировалась у него фонтанирующим оптимизмом. В райцентре Фильку не обижали, снисходительно выслушивали его пространные рассуждения обо всем (именно обо всем на свете он имел свое собственное нетрадиционное мнение), помогали материально (деньги Филька просил часто и бессовестно: правда суммы озвучивал копеечные), подкармливали (он любил пирожки с капустой), смотрели сквозь пальцы на его профпригодность (официально Филька работал дворником: метлу любил благоговейно, но к уборке мусора относился без рвения). Вот и сейчас он держал свой инструмент, бережно баюкая на плече. На голове перекошенная фуражка с дырками от свинченной кокарды, из-под козырька кустились брови, сливающиеся с сеткой морщин вокруг синих глаз, широкий нос, жидкая нестриженная борода…

— Дай пять копеек! — требовательно повторил Филька.

Четыре_пи пошарил по карманам и вытащил медный пятачок.

— Держи, — монета упала на протянутую ладонь.

— Вот спасибочки! — радостно засиял дворник. — Мороженку куплю.

— Мороженко — это хорошо, — тактично кивнул Четыре_пи, собираясь пойти дальше.

— Ты другой, — между тем деловито заявил Филька. — Другой.

— Почему другой? — осторожно напрягся разведчик.

- Просто другой, — Филька крутил в руках свои пять копеек. — Ты задержался. Надо улетать. Быстро, быстро лететь. Как Гагарин.

— Постой, при чем здесь Гагарин? — ошеломленно спросил Четыре_пи.

— Он сказал «поехали»…, - фальшивя, но с чувством пропел Филя. — Надо лететь.

Дворник схватил метлу и начал усердно подметать пространство подле себя. Взметнулись опавшие листья. Один из них, подхваченный ветром, неровными галсами запархал над землей.

— Во гляди, летит! — радостно воскликнул дурачок. — Надо лететь! Лететь на солнце! Собирайся быстрее! — И Филя, снова водрузив метлу на плечо, почти строевым шагом зашагал к магазину «Соки. Воды».

Четыре_пи некоторое время смотрел ему вслед. А он не прост. И он даже не дурачок. Возможно, хромосомная мутация, а на ее фоне — телепатические прозрения. С окружающей средой не в ладах, обычная социальная дезадаптация, но это всего лишь другой взгляд на мир… Другой… А ведь он меня почти раскрыл! Внутри Четыре_пи все напряглось, ожили аварийные системы, запрашивая выход в чрезвычайный режим. Усилием воли пилот «Светоча» заглушил тревогу. Нужно будет его просканировать, поворошить узелки восприятия. Вряд ли он соображает, что говорит, но требуется исключить фактор риска. Займусь Филькой в ближайшее время, пообещал себе разведчик, и, поудобнее перехватив сверток, направился домой. Он начал привыкать к воскресеньям. И ценить их.

23

Глафира Петровна слыла женщиной немногословной. В основном, она просто вздыхала с разными интонациями, и тем самым вносила свой вклад в беседу. Еще она умела красноречиво смотреть. Ее взгляды обычно не требовали вербальных комментариев. Бывало посмотрит — и все понятно. Впрочем, периодически она прорывалась через собственное молчание и выдавала в эфир больше двух предложений сразу. В исключительных случаях. И в воспитательных целях.

— Коровой на него смотришь. Не надоело?

— Что вы такое говорите, мама! И ничего я так не смотрю. Обычно смотрю, — возмущение в голосе Светланы перечеркнуло смущение.

— Смотришь, смотришь, — зафиксировала свое мнение Глафира Петровна. Послышался стук ножа об разделочную доску: очевидно хозяйка шинковала овощи. — У меня ноги болят, но глаза видят. И без очков до сих пор.

— А что, уж и посмотреть нельзя? — с некоторым вызовом встрепенулась Светлана. — На кого мне тут смотреть?

— Ты если туточки начнешь на мужиков заглядывать, так и Москву свою совсем проглядишь. И будешь на ферме до радикулита работать.

— И ничего не буду. Уеду!

— Дуреха, я ж тебе добра желаю. Думаешь мне в радость, что ты в свои молодые годы за коровами ходишь? Ты же отличница, умница. Мы с отцом за тебя нарадоваться не могли. Гордились. А теперь што?

— Да уеду я, мама. В следующем году, как пить дать, уеду.

— Вот и хорошо. Вот об этом и думай. А про смазливых учителей забудь!

Четыре_пи надоело, схоронившись стоять у веранды, и он, имитируя свой приход, нарочито громко застучал ботинками об ступеньки. Открыл дверь. Света, вспыхнула и с усердием занялась чисткой картофелины, которую держала в руках. А Глафира Петровна даже бровью не повела. Плеснула маслом на раскаленную сковороду, и стала сгружать в нее нарезанную капусту.