Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

-- Да, да, сказалъ пасторъ.-- Кто могъ бы вообразить себѣ это? Самый прилежный изъ всѣхъ насъ еще въ школѣ, самый прилежный въ университетѣ; ставившійся всегда въ примѣръ учителями и профессорами; приготовлявшій еще на четвертомъ семестрѣ всѣхъ насъ, стариковъ, къ пр...-- экзамену, выдерживавшій блестящимъ образомъ свои собственные экзамены, и все это...

-- За Гекубу! Нѣтъ, любезный Земмель, ты не долженъ бранить моего искусства, если даже я, съ чѣмъ я охотно соглашаюсь, и теперь еще не больше какъ плохой художникъ: сдать богословскій экзаменъ легче, чѣмъ написать хорошую картину -- я говорю по собственному опыту; а потомъ, еслибъ я остался богословомъ, кто знаетъ, не досталось ли бы отцовское мѣсто -- не тебѣ, а сыну? Это тоже надо принять къ свѣдѣнію.

-- Это была бы чрезвычайно опасная конкурренція, сказалъ господинъ Земмель,-- не смотря конечно на то, что, съ другой стороны, отечественные пророки не такъ-то уважаются, такъ, что я -- признаюсь откровенно -- когда я выступилъ здѣсь въ качествѣ кандидата,-- я, выѣхавъ изъ Галле, былъ сперва четыре года домашнимъ учителемъ у графа Церпекова, въ нижней Помераніи, а потомъ здѣсь, въ Нейенъ-кирхенѣ, намѣстникомъ моего старика, который сталъ очень дряхлъ, такъ что я положительно было разсчитывалъ -- но тутъ онъ опять оправился, а такъ какъ это мнѣ было не на руку -- что, бишь я хотѣлъ сказать? да -- когда я за четыре недѣли передъ этимъ искалъ мѣста и думалъ выиграть, представляя себя въ качествѣ школьнаго и университетскаго друга сына моего предшественника, то эта рекомендація не вездѣ имѣла успѣхъ. Такъ напр. у господина Отто фонъ Плюнненъ въ Плюнненгофѣ.

Готтгольдъ не могъ удержаться отъ улыбки. Охотно вѣрю, сказалъ онъ,-- я таки часто мылилъ ему его глупую голову, когда мы были въ учебномъ заведеніи въ П.

-- Ты знаешь, я былъ уже въ первомъ классѣ, когда вы были еще во второмъ, продолжалъ тономъ извиненія пасторъ -- и совсѣмъ забылъ, что вы знакомы другъ съ другомъ; когда я, наученный, само собою разумѣется, опытомъ съ Плюнненомъ, упоминалъ о тебѣ уже осторожнѣе, то встрѣчалъ какую-то... какъ бы это сказать?.. сказать враждебность было бы не по христіански, но...

-- Оставимъ этотъ предметъ, сказалъ Готтгольдъ съ нѣкоторымъ нетерпѣніемъ.

-- Конечно, конечно, возразилъ пасторъ,-- хотя тебѣ и пріятно будетъ слышать, что я пользовался именно этими случаями, чтобы говорить о твоемъ великодушномъ пожертвованіи въ пользу бѣдныхъ нашего прихода съ тою благодарностью, съ какою...

-- Но къ чему это, когда я именно просилъ не называть меня по имени?

-- Потому что въ писаніи сказано: не держи свѣтильника подъ спудомъ, и потому что только такимъ образомъ былъ я въ состояніи заставить молчать злаго Леймонда, который не переставалъ нападать на тебя.

-- Злаго Леймонда? спросилъ Готтгольдъ.

-- Ну да, такъ какъ всѣ знали, что еще за семь лѣтъ передъ этимъ ты получилъ, вслѣдствіе смерти твоего дяди, большое состояніе, и не смотря на то, твой отецъ...

-- Великій Боже! что могъ я тутъ сдѣлать, вскричалъ Готтгольдъ,-- когда мой отецъ упорно отвергалъ всякое предложеніе съ моей стороны?-- право, я не въ состояніи распространяться объ этомъ дѣлѣ. Кромѣ того мнѣ давно уже пора ѣхать, если только я желаю попасть во время въ П. Вѣдь господинъ Вольнофъ устроилъ все касательно наслѣдства моего отца? Къ сожалѣнію, я не могъ этого сдѣлать самъ, такъ какъ я заболѣлъ, какъ ты узнаешь отъ него, во время моего слишкомъ быстраго путешествія и пролежалъ нѣсколько недѣль въ Миланѣ. Но я писалъ ему оттуда, чтобы онъ исполнялъ всевозможныя желанія преемника моего отца.

-- Не зная еще, кто былъ этимъ преемникомъ! вскричалъ господинъ Земмель,-- да, таковы всѣ вы художники! ну, мои притязанія были самыя умѣренныя. Въ библіотекѣ твоего отца дѣйствительно было нѣсколько драгоцѣнныхъ богословскихъ сочиненій, которыя мнѣ очень хотѣлось имѣть, а такъ какъ ты позволилъ покупщику назначать свои собственныя цѣны...

-- Да вѣдь мы уже порѣшили на этотъ счетъ, любезный Земмель; будетъ, ни шагу дальше.

-- Только до твоего экипажа, онъ давеча стоялъ у шинка совсѣмъ запряженный.

-- Ни одного шагу, сдѣлай одолженіе.

Они стояли у кладбищенской калитки, которая вела на улицу; пасторъ повидимому никакъ не могъ выпустить готтгольдовой руки.

-- Для твоего успокоенія и къ чести нашихъ старыхъ школьныхъ товарищей, я считаю нужнымъ присовокупить къ предшествовавшему разговору еще вотъ что: не думай, чтобы всѣ они оказались виновными въ такомъ жестокосердіи,-- какъ я, не будучи самъ жестокосердымъ, смѣю назвать это. Есть между ними такіе, которые говорили о тебѣ съ большими похвалами; но никто не превозносилъ тебя больше Карла Брандова.

-- Брандова! Карла Брандова! вскричалъ Готтгольдъ;-- конечно...