Про что щебетала ласточка Проба "Б" (СИ)

-- Вѣдь онъ пріѣзжалъ изъ Г. къ своей сестрѣ на ея свадьбу, а потомъ ему нужно было ѣхать въ Берлинъ и показать -- выучилъ ли онъ свое право; ну а вотъ въ этомъ-то отношеніи онъ былъ, какъ кажется, куда слабь, потому-что, правду сказать, никогда не любилъ учиться. Такъ вотъ стало быть онъ говорила, мнѣ это, когда мы возвращались изъ П., гдѣ было вѣнчанье и я везъ свадебную карету, потому-что старый Христіанъ заболѣлъ и я долженъ былъ ѣхать вмѣсто него; а потомъ понеслись во весь опоръ въ Долланъ. Тамъ былъ большой завтракъ и, нашъ молодой баринъ былъ порядочно-таки хмѣленъ, когда онъ пришелъ ко мнѣ въ конюшню и бросился на солому и началъ плакать такъ, что жалко было на него и смотрѣть-то.-- Что съ вами молодой баринъ? сказалъ я.

-- Ахъ, Іохенъ, сказалъ онъ,-- я погибъ, чисто погибъ. Я просилъ отца, чтобы онъ позволилъ мнѣ быть сельскимъ хозяиномъ, потому-что изъ меня никогда не выйдетъ крючкотворца; но вѣдь онъ говоритъ: "у насъ нѣтъ ничего, ровно ничего", и онъ не можетъ даже расплатиться за приданое сестры.-- Ну, молодой баринъ, сказалъ я,-- это еще не такъ худо; у васъ теперь богатый зять, который можетъ дать вамъ денегъ.-- Но молодой баринъ вскочилъ, сталъ передо мною, схватилъ меня за грудь и началъ трясти такъ, что мнѣ стало страшно, а самъ кричитъ: "если ты скажешь еще одно слово объ...-- это было крѣпкое словцо, если оно говорится о зятѣ, въ особенности со стороны нашего молодого господина, который былъ всегда такъ добръ и ласковъ; но вѣдь я уже говорилъ,-- онъ много выпилъ, потому что онъ хотѣлъ, чтобъ я опрокинулъ ихъ, когда буду везти сюда, въ Доланъ,-- тамъ на пустоши, знаете, господинъ Готтгольдъ, недоѣзжая до кузницы, когда будешь на горѣ, а налѣво за тобою будетъ болото? Ну, тамъ можно такъ отлично выпрокинуть, что пожалуй и не поднимутся; но слыханное-ли это дѣло, выпрокинуть дочь своего господина въ день ея свадьбы? да еслибъ я и хотѣлъ этого, не я везъ ихъ, потому что господинъ Брандовъ велѣлъ пріѣхать своему собственному экипажу четверней -- и Генрихъ Шеель, который и тогда уже былъ у него кучеромъ, да и теперь остается тѣмъ же, ужь конечно не выпрокинулъ бы ихъ, потому что Генрихъ Шеель умѣетъ-таки ѣздить и въ экипажѣ и верхомъ, этого нельзя отнять отъ него.

Іохенъ Пребровъ махнулъ кнутомъ, и лошади, которыя до сихъ поръ ѣхали шагомъ по узенькой проселочной дорогѣ съ выбоинами, теперь весело побѣжали рысью, поболѣе широкой и гладкой большой дорогѣ.

Въ незначительномъ разстояніи, налѣво, лежалъ Далицъ, великолѣпное родовое имѣніе древней благородной фамиліи, изъ которой происходила съ материнской стороны Цецилія, теперь давно уже во владѣніи мѣщанъ Брандовыхъ и наслѣдіе Карла Брандова.

Дорога, какъ помнилъ Готтгольдъ, шла какъ разъ мимо двора, а потомъ, на еще большее разстояніе, вдоль стѣны парка. Его сердце начало сильно биться; его взоры боязливо неслись къ дому, бѣлый фасадъ котораго уже выступалъ отчасти между второстепенными постройками. Ѣхать такъ близко мимо ея жилища; пропустить единственный случай, который, по всѣмъ вѣроятіямъ, никогда уже не представится; никогда, никогда не свидѣться съ нею! А впрочемъ и видѣть ее женою Карла Брандова -- нѣтъ, лучше не видать, гораздо лучше!

И Готтгольдъ откинулся въ уголъ, низко надвинувъ на лицо широкія поля своей шляпы; онъ охотнѣе приказалъ бы Іохену воротиться. Тѣмъ временемъ Іохенъ ѣхалъ мелкой рысцой -- и такимъ образомъ это вѣдь скоро кончится. Но въ ту минуту, какъ они проѣзжали мимо дворовыхъ воротъ, изъ нихъ выѣхала, тоже рысью, пустая телѣга изъ подъ сноповъ, такъ что одни лошади почти столкнулись съ другими. Іохенъ ругался и работникъ ругался -- и всякій, кто только былъ на дворѣ, тоже ругался; Готтгольдъ не могъ понять на кого, на своего-ли собственнаго работника, или на чужаго кучера -- вѣроятно на обоихъ; по по крайней мѣрѣ это не былъ звонкій голосъ Карла Брандова -- и высокій, толстый человѣкъ въ сапогахъ съ отворотами, который подходилъ теперь тяжелыми шагами къ воротамъ, былъ конечно не стройный гибкій Карлъ Брандовъ.

Но тутъ Іохенъ выбрался на свободу и, съ трудомъ обуздывая напуганныхъ лошадей, ѣхалъ галопомъ вдоль низенькой стѣны парка, черезъ которую открывался тамъ и сямъ между деревьями и кустарниками видъ на аллеи, а съ одного мѣста на большую, прекрасную поляну, на заднемъ планѣ которой виднѣлся боковой фасадъ господскаго дома. На полянѣ стояли еще качели, на которыхъ какая-то женщина, повидимому нянька, осторожно качала двухъ меньшихъ дѣвочекъ, между тѣмъ какъ съ поддюжины другихъ дѣтей, различныхъ возрастовъ, рѣзвились около нихъ. Ихъ свѣжіе голоса весело звучали въ тишинѣ вечера, и высокая статная дама прохаживалась между играющими въ сопровожденіи маленькаго господина одѣтаго въ черное, вѣроятно домашняго учителя мальчиковъ.