Про Иону

Клара стала относиться к работе с холодком. Если раньше она переживала вместе с родственниками и близкими покойного, то теперь нет. Ей ясно представлялось, что в гробу лежит неживой человек, а окружающие только о том и думают, чтобы быстрей все закончилось, а если кто и в самом деле убивался со слезами, тому дела не могло быть ни до каких слов. И потому нечего тратить душу на пустые разговоры. Заказ получен — заказ выполнен. Без излишеств.

В такой атмосфере далеко не уедешь. Настроение на нуле, перспективы никакой. Клара совсем сдала позиции.

Константин предложил ей серьезно отдохнуть — бесплатно съездить в Израиль.

— Ты, Клара, еврейка, а Израиль не посещала. Давай в Иерусалим. Вроде премии. А то неудобно. Родственники у тебя там есть, конечно, навестишь заодно.

Родственники в Израиле у Клары отсутствовали. Во всяком случае, те, к кому можно пойти.

В Израиле был не разгар туристического бума — начало октября.

Жара умеренная. Мертвый сезон, как у Донатаса Баниониса.

Клара заселилась в гостиницу на Кикар Цион — площади Сиона. Называется «Кохав Цион». Последний, семнадцатый этаж. Гостиница высотная, но старая. Такое впечатление сложилось, что ее как построили году в шестидесятом, так она и стояла без малейших изменений. Теперь бедная. Естественное увядание когда-то блестящих частей даже умилило Клару, поскольку она вообще ценила старые вещи, пережившие свое время и сохранившие отпечаток. Но кровати хорошие, и туалет, и близко от Старого города, и от рынка, и от автовокзала — пятнадцать-двадцать минут пешком. Ее предупредил официальный встречающий в аэропорту.

И особенно — гостиница пустая. Что усугублялось неприсутствием дежурных на этажах. Клара специально проехала на большом лифте снизу до самого верха, прошлась по широким коридорам с вытертыми синими дорожками, давным-давно подсунутыми под плинтусы. Клара пошутила в душе, что вот подсунули навек, и есть ли под дорожками пол — неизвестно, может, этаж от этажа отделяется только этими вытоптанными ковровыми изделиями.

Клара сразу решила, что на организованные экскурсии ходить не будет, а как-нибудь сама.

В первую же ночь проснулась от сильного равномерного уханья. Как будто чугунной бабой забивали сваи.

Ясно, что причина в децибелах низкой частоты, но откуда они исходили — Кларе определять не хотелось, а хотелось во что бы то ни стало заснуть после перелета. Заснуть не получилось.

Утром Клара весело оделась, проверила на крепость леску, на которую были нанизаны крупные янтарные бусы — настоящие, необработанные, с трещинками и пятнышками, в три нитки вокруг шеи. Повозилась с застежкой. Но зато вид хороший, освежает.

Пошла на завтрак. В столовой сидели человек десять — паломники. Организованно помолившись, ели с запасом. Из разговоров Клара поняла, что они тут провели одну ночь и отправлялись дальше — в Назарет.

Клара спросила, не слышали ли ночью шума, — оказалось, не слышали.

Клара обиделась на паломников, потому что отвечали ей неохотно, всем видом показывая, что они к Иисусу Христу приехали, а она просто так, и им некогда тем более.

Первым делом Клара отправилась в Старый город.

Поплутала, посмотрела на людей в общих чертах.

Ночью снова ухало. Клара выглянула в окно и увидела, что на другой стороне улочки молодежь курит группками и пританцовывает, а из распахнутых дверей небольшого каменного строения свет пыхает различными оттенками — от красного до аспидно-черного.

Дискотека.

Клара укрылась с головой, что, конечно, не помогло. Под утро пошла на распределительный пункт в самом низу — с претензией: что делать.

По-русски в гостинице не говорил никто. Клара громко кричала, не помогло. Схватила дежурного за руку, он упирался всеми силами, но она отволокла его на свой этаж в свой номер и указала вниз — на здание за окном. Жестами доходчиво объяснила, как ухает ночью.

Ее переселили окнами на другую сторону.

Очередные паломники за завтраком недоумевали по поводу шума, но Клара в разговор не вступила из принципа.

Снова отправилась в Старый город. Путеводитель у нее, конечно, был. Но она его не читала, а в карту смотреть отказалась изначально из-за уверенности ничего там не разобрать.

Просто бродила по улочкам, подклеивалась к немногочисленным экскурсиям, вслушиваясь в речи гидов на иностранных, непонятных языках. Туристы, видя, что Клара одна, частенько просили ее щелкнуть фотоаппаратом для группового снимка на каком-нибудь историко-религиозном фоне: иудейском, мусульманском, христианском.

С японцами Клара вышла к Стене Плача. Смерила взглядом останки Храма, удивилась малому величию, пощелкала японцев и вместе с ними двинулась обратно.