Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

– Однако! – восхитился призрак, упёршись подбородком в навершие черенка лопаты. – Зачем так долго тянул? Брякнул бы сходу: «Доброе утро, мама! Никуда не уходите! Я за шампанским и кольцами!» – и делай ноги! А ты целое представление устроил.

– Я и сам так поначалу думал поступить, – оправдывался беглец от семейного счастья. – Но… расстраивать не захотелось. Свали я сразу – Юльку бы заклевали за аморальное поведение. Сам посуди – мать обнаруживает дочь с едва знакомым типом в одной постели, да ещё и в собственной квартире, а тот позорно сбегает? На кого гром и молнии полетят? – Швец не ответил, лишь потёр щёку, переваривая доводы напарника. – Молчишь?.. Вот и молчи. Осколки порядочности во мне сохранились, выгораживал девчонку как мог. Маме понравился, помог по дому… Теперь ей, вроде как, корить дочь не за что. Я обеих прокинул, причём… сам посмотри.

Из кармана куртки появился смартфон, и Иванов продемонстрировал последних два сообщения.

Ознакомившись, Антон одобрительно поцокал языком:

– Красава! Но сомневаюсь я…

– В чём?

– В осколках твоей порядочности. Сменял ты её в детском саду, на фантик, – и, обхохатываясь, отскочил в сторону, довольный ископаемой шуткой.

– Да иди ты… – и не подумал огорчаться от недоверия инспектор. – У тебя как успехи?

Мимо неторопливо проехал автомобиль с пожилым мужчиной за рулём. Водитель, поравнявшись с обсуждающими насущное инспекторами, притормозил, внимательно осматривая двух крепких молодых людей с лопатами.

– Пошли, – Антон подхватил шанцевый инструмент и направился в сторону холма. – Подкатывай штаны. По дороге расскажу. Иначе скоро вся улица соберётся на нас посмотреть.

Последовав совету и вычурно помянув чёрта, не имевшему к его непредусмотрительности никакого отношения, Сергей принялся догонять коллегу по службе и друга по жизни.

– Сашка в СИЗО сидит, в крыле для малолеток, – говорил призрак. – Я к нему прошёл, пообщался. Не унывает пацан, не раскаивается. Держится уверенно, без блатной романтики… Если опустить предисловие, то об отце Ленки он ничего не знает. Приехал вампир несколько лет назад, посмотрел на дочь, дал парочку советов и уехал. Ни номера телефона не оставил, ни адреса. Возможно, в звонилке упырицы и имелись какие-нибудь данные, только где теперь та звонилка? В протоколах о ней ни слова. Или подболтали вещдок наши с тобой бывшие коллеги на долгую память, или… хрен знает, где она. Считаю, искать нет смысла. Нужно другого кровососа присматривать.

– Печально, – высказался по этому поводу Иванов, с усилием вырывая увязший в раскисшей земле ботинок. – Что-нибудь ещё узнать успел?

Спрашивать у Антона про холм в открытую он не решился. Некрасиво бы прозвучало. Всю ночь и половину дня потратил на развлечения и утрясание личных дел, а теперь умничает, результатов требует…

– Нет. Историки ничего не знают. Забегал в институт. Они и про кладбище не вспомнили…

Остаток пути шли молча. Иванов, сконцентрировавшись на том, чтобы не увязнуть в бороздах, а Швец не хотел отвлекать напарника от важного занятия.

Добравшись до знакомой котловины и израсходовав половину упаковки салфеток для очистки верхней части обуви, парень с удовольствием откатил штанины вниз. Ноги за недолгий путь успели основательно подмёрзнуть.

Гниловатая чернота никуда не делась. Пряталась внизу, выжидала.

Присев и положив ладони на холодную землю, он прислушался к ощущениям и приготовился побороться за первый в своей жизни клад…

… С общими понятиями о поиске позабытых сокровищ инспектор познакомился, когда находился не у дел и в одиночку постигал основы применения Силы через чтение огромных объёмов фантастической литературы. Разные авторы трактовали кладоискательство по-разному, от «так захотелось моей левой пятке» до глубоко изученного материала по теме, перенесённого на художественную основу. Последнее подкреплялось ненатянутым сюжетом и вдумчивой проработкой нюансов с отсылками к славянской мифологии или намёками на колдовство.

Именно на них и строились базовые выводы, основные из которых можно было сформулировать так: «Все клады разные» и «Не хватай, не обесточив».

Какие-то сокровища считались незамысловато закопанными в укромных местах, некоторые – заговоренными на «тайное слово», реже – проклятыми понимающим специалистом, совсем уж редко – каждую вещичку проклинали по отдельности. Регулярно упоминались и сторожа захоронок – ритуально убитые животные или люди.

В последних Иванов верил слабо. Вдосталь насмотрелся за последние полтора года на призраков и твёрдо знал – ни один из застрявших между землёй и небом не станет вечно сидеть на привязи у чужого добра. Обязательно попытается освободиться.

Представители Департамента – вполне удачный вариант, имеют полномочия на освобождение невольных душ.

Возможен, конечно, вариант сбрендившей души, по-кащеевски чахнущей над златом, но тогда где ей прятаться? Напарник бы точно почуял чужое присутствие. Он здесь внимательно осмотрелся, Печатью отработал… И сейчас не дремлет. Замер в сторонке, готовый ко всему.