Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5

В подтверждение его слов донеслась новая порция собачьего воя.

– Корчага ни при чём! Под ней!..

Прыгнув в раскоп, инспектор, не вникая в подробности, ощутил спрятавшуюся в яме воронку тошнотных эманаций и влепил в неё сгусток Силы мало не с волейбольный мяч, здраво полагая, что на детальное изучение воронки времени почти нет.

Подействовало сразу. Энергия жизни буквально выжгла поражённый участок, оставив после себя лишь оплавленный до кирпичной прочности кусок почвы.

– Теперь точно победили, – произнёс за друга призрак, укладывая бессознательную собачонку на траву. – Я чувствую. Посмотри животное. Не убить бы… Я, похоже, перестарался слегка. Мощность Печати приуменьшил, но сколько ей, пучеглазой, надо?

– Да и хрен с ней! – затаивший обиду на весь собачий род Иванов выбрался из опустевшего углубления в котловину.

– Серый! – рявкнули ему в ответ и добавили, уже спокойнее. – Она же не сама набросилась. Колдовство подействовало.

Поняв, что на уступки идти придётся, инспектор подошёл к почти не дышащей шерстяной колбаске с клыками и ушками. Совсем не страшной. Опустившись рядом с ней на колени, приложил руку к холке.

– Действительно, отходит. Ща поправим… – в тельце полилась Сила.

Спасаемая задёргалась, засучила лапками, попыталась подняться, перепугано осматриваясь и будто пытаясь понять, как она сюда попала и куда бежать. От былой злобы в ней не осталось и следа.

– Мотай отсюда, – скомандовал ей Швец, с трудом поднимая бойцового пса, валяющегося неподалёку. – На пашню отнесу. Оклемается – может повторно броситься. Этот не испугается.

Покладисто согласившись, Иванов проводил взглядом правильно понявшую указание, стремительно улепётывающую собачонку и взялся за лопату.

– Я посмотрю, что нам так кровь попортило.

Выворотив запечённый кусок, он принялся расширять раскоп.

По мере копания в земле начали появляться косточки, мелкие позвонки, а под конец нашёлся и череп. Собачий или волчий – Сергей определить затруднялся, с биологией у него было так себе.

Отряхнув находку и положив её на вырытую кучу, порылся ещё, но больше ничего интересного не нашёл. Усевшись на край свежей ямы, устало закурил.

– Я знаю, что случилось. Точнее, догадываюсь.

Вернувшийся призрак поторопил:

– Не интересничай.

– В какой-то книжке читал, не помню автора… В общем, по общепринятым канонам если к кладу приставляют охранника, то он его и должен охранять. В нашем случае хитрее. Заговор сделан не на оживление зомбака или скелета, а на призыв его родни. Мы останки потревожили, они на защиту позвали, кого смогли.

– Погоди, погоди… – перебил призрак. – Ты слышал зов?

– Нет, – отрицательно покачал головой Сергей. – Думаю, зова не было. Собаки всегда чуяли заклинание, просто внимания не обращали. В состоянии покоя оно дремало… А когда мы начали раскапывать – то ощущения усилились и приманили хвостатых. Могу и ошибаться. Нужно у ведьм уточнить. Но, в общих чертах, сдаётся мне, мыслю верно.

Антон состроил нетерпеливую гримасу.

– Пусть так. Потом подробнее расскажешь! Давай лучше посмотрим, что в корчаге. Зря я, по-твоему, пиджака лишался?

Театр и записи

Корчага мирно лежала на краю раскопа. Внушительная, крутобокая, старая даже на вид и почему-то упорно вызывающая ассоциации с греческой амфорой из школьных учебников. Сходство между ними, конечно, имелось весьма условное, но оттого находка никоим образом не теряла налёта древности, загадочности и необъяснимой робости, возникающей при одной мысли вскрыть горловину.

– Ты повторно осмотри, – рекомендовал Швец, поводив Печатью вдоль глиняных боков. – Перестраховаться не помешает. Новых собачек совсем не хочется.

– Как скажешь.

Иванов устал. Яркая ночь, похмельное утро, собаки, грязь, физические нагрузки на свежем воздухе, беспокойный товарищ с его неуёмным любопытством… Неужели нельзя мирно сесть и посидеть, перевести дух, привести в порядок расшатанный организм с нервами?

– Не томи.

Назойливость Антона начинала раздражать.

– Успокойся. Сейчас.

С натугой поднявшись, инспектор переместился к ёмкости, попытался ощутить, что внутри.

Никаких откликов. Обычный горшок.

Не касаясь, провёл руками вдоль, от горловины к днищу, выискивая малейший намёк на черноту. Повторил движение, перестраховываясь и до ломоты в висках вслушиваясь в себя.

Тишина… Похоже, «обесточил».

Шмыгнул носом от волнения, размял пальцы. Осторожно дотронулся: холод, влага, грязная от долгого пребывания под землёй поверхность.

Осмелев, Иванов поднял увесистую корчагу, потряс. Ни звона, ни стука, но что-то внутри имелось.

– Ну, что? – из-за плеча выглядывал напарник, жадно всматриваясь в Серёгины пассы.

– Ничего. Дай лопату.

– Зачем?

– Разбить.

– Экспонат?! – страшно изумился Швец, ошарашенно смотря на друга. – Ты с ума сошёл?! Это же варварство!