Про Кешу, рядового Князя

Нет, это уж слишком. Воспитательные меры никак нельзя откладывать, иначе этот «денди» может далеко зайти. Тем более что сержант Шевцов понимает этот выпад не просто как подрыв своего личного авторитета, но и авторитета автороты, всей армии, если хотите! Со всякими наглецами надо поступать вот так...

Шевцов решительно подходит к Кеше, берет его за лацкан канареечного цвета куртки и негромко, но очень выразительно говорит:

– Слушай, светлейший князь Кэша Киселев! Тут армия, а не балаган, с тобой тут...

– Руки, сударь! – Кеша вырывает лацкан из цепких сержантских пальцев.

Решительная минута! Если сейчас этого ефрейтора не отбрить как следует, он потом сядет на голову. И будет сидеть целых два года.

– И не дыши на меня брагой, мужик! – продолжает Кеша еще более решительно. – Видали таких!

– Ну, парень, не завидую я тебе...

Сержант не находит слов, негодование достигает предела. Что с ним сделать, что? Арестовать? Так он еще присягу не принял, и прав таких у сержанта нет. Может, дать ему в челюсть? Тогда сержанта самого арестуют. Да и непедагогично это – в челюсть. Оказывается, арсенал педагогических мер до обидного беден.

– Рота, смирно! – командует вдруг дневальный и, щелкнув каблуками, отдает честь входящему в казарму командиру роты капитану Максимову.

Навстречу ротному, чеканя шаг, идет сержант. Кеша благоразумно встает в строй новобранцев, однако петушиный вид остается при нем.

– Товарищ капитан, призывники прибыли в ваше распоряжение!

– Здравствуйте, товарищи призывники!

И пошел разнобой:

– Здрасьте...

– Здра жела...

– Плохо здороваетесь, не по-военному! Ведь вас учили на призывных пунктах. Еще раз: здравствуйте, товарищи призывники!

– Здра жла тващ кптан! – звучит негромко, но дружно.

– Это другое дело, – улыбается капитан, и улыбка сразу выдает в нем добряка. – Поздравляю вас с началом воинской службы!

– Служим Советскому Союзу!

– А вы почему молчите? – спрашивает капитан Кешу.

– Попал вот такой к нам, – бормочет недовольный сержант. – Не то блатной, не то клоун.

Вот оно – преимущество всякого, даже микроскопического начальника: он тебя поливает, как хочет, а ты стой и молчи, как в рот воды набрал. О том, что сейчас разумнее вести себя смирно, Кеше подсказывает даже не благоразумие, а скорее инстинкт самосохранения. Он понимает, что этот добряк капитан и не подумает хватать его за лацкан, но от этого ему, Кеше, легче не станет. Капитан будет действовать хладнокровно и до обидного точно – в этом Кеша не сомневается.

– Да, нарядились вы странновато, – замечает капитан, разглядывая Кешу. – Ну, клоун – это, конечно, слишком, однако выглядите вы экзотично для нашей скромной казарменной обстановки.

Кеше неловко под спокойным, внимательным взглядом ротного. Хотел ведь еще дома, в Вычедоле, оборвать со штанин бахрому, так нет же, решил блеснуть! Шмыгнув носом, Кеша поправляет блин и исподлобья поглядывает на капитана.

– Это, товарищ капитан, светлейший князь Кэша Журавлев, – не выдерживает дневальный. – Представлялся нам тут.

– Киселев, балда! – поправляет Кеша и с беспокойством смотрит на капитана: вот сейчас он ему за «балду»!..

– Неужто и впрямь светлейший князь? – изумляется ротный, и на губах его – ироническая улыбка. Сам, наверно, еле удерживается от пары увесистых шуточек. – Ну, это не самое страшное. Психиатров в роте, правда, нет, но это само пройдет, уверяю вас. Только вот ругаться здесь нельзя. Запомните это сразу, а то у нас не любят повторять.

Это «не любят» произносится по-особому. У Кеши тут же возникают нехорошие ассоциации – не посевные площади казарменных полов, гауптвахта и даже «хорошее» место, на которое намекал дневальный.

Капитан сгоняет с губ ироническую улыбку и окидывает призывников цепким взглядом, который словно бы говорит: «Нуте-с, кто же вы такие и на что годны? Посмотрим, посмотрим...»

– Знакомиться мы будем немного позже. А сейчас коротко скажу, что вам предстоит делать в ближайшее время.

Предстоит, оказывается, всего ничего: пройти курс молодого бойца – «карантин» на солдатском лексиконе. В этом «карантине» новобранцы будут переоценивать некоторые ценности. Они, например, поймут, что лишняя минута отдыха – высшее на земле благо. Что работа, как ни странно, лодырей любит, потому что к ним, к лодырям, наряды вне очереди липнут, как жвачка к штанам ротозея. Предстоит еще впитать в себя цикл лекций об армии, уставах, обязанностях, которых уйма, а также о правах, которых негусто. В общем, предстоит сущий пустяк: вытравить из себя гражданскую прохладцу, придать мышцам свойства металла, изучить, как свои пять пальцев, технику, усвоить прочие премудрости солдатской жизни... Короче, предстоит стать военным человеком – уж чего проще!

– Командиром вашего взвода на курсе молодого бойца будет сержант Шевцов, – продолжает ротный.

При упоминании о сержанте Кеша кривится. Он встречается взглядом с Шевцовым, который стоит рядом с капитаном. Тот, чуть заметно ухмыльнувшись, разводит руками: ничего, мол, не поделаешь, земляк, твоим воспитанием придется заниматься лично мне. Прискорбно, но факт.