Про Кешу, рядового Князя

«Интересно, сколько я за два года набегаю? Хватит ли на кругосветное путешествие?» Кеша еще раньше подсчитал, что за два года ему предстоит съесть две тонны каши, не меньше ста метров селедки и огромное количество других продуктов. Это ж надо! Завтра на свежую голову он подсчитает, сколько набегает за два года. А сейчас – погружение в омут сна. И кажется ему, что кровать – это вовсе не кровать, а гигантские качели. Они медленно и высоко поднимают Кешу, но опускаться почему-то не спешат, и Князь боится сорваться вниз, беспокойно ворочается в постели. Вдруг из темноты, как на фотобумаге, проявляется заплаканное лицо матери. Кеше известно, что плачет она из-за него.

– Сынок, я тебя прошу! Я тебя очень прошу! Не ввязывайся больше ни в какие подозрительные компании, не пей больше.

– Ма-ма, – раздельно произносит какой-то подвыпивший тип, в котором Кеша с трудом узнает себя. – Мы уже рабочий класс. Мы – гегемон, и помочи уже не носим.

– Отец, ну почему ты молчишь? Отец!

– У меня нет больше сил разговаривать с этим лоботрясом, – устало произносит отец из другой комнаты. – Пусть им правда жизни займется.

– Правда жизни?! Ха-ха-ха! Что это? Когда хочется, а нельзя, когда не хочется, а надо?..

– Га-га-га! – ржет подвыпившая компания. – Давай, Кэша, режь по си-би-моли!

Компания сидит на скамейке в сквере. Знакомое место! Кеша бьет по струнам гитары и каким-то дурным голосом поет:

А на диване, на диване
Тишина раздалася...

– Парни, слева по борту! – вдруг орет Кеша. – Ух, кадр? Эй, кто там, тащи ее сюда!

Девушка испуганно оглядывается и ускоряет шаг.

– А ножки! Ой, но-ожки!

...А мы с другом, другом Ванькой
С жизнею рассталися...

Кеша испуганно бормочет во сне, потому что откуда-то из темноты на него наплывает небритая Михина физиономия. Глаза навыкате, дико вращаются, бр-р...

– Ты с зэками гребаешь выпить, пижон?! – ворочает он губами-варениками. – Может, про цемент свистануть хочешь? Так вот на, понюхай эту кувалду, пала!

Кеша, оказавшийся почему-то в кабине своего самосвала, заполошно жмет на газ, и машина наезжает на Михину рожу. Рожа медленно опрокидывается, как щит кинорекламы. Миха при этом строит такую жуткую гримасу, что Кеша не выдерживает и на ходу выскакивает из кабины самосвала. Он бежит к парку, где виднеются огромные, подпирающие небо ели. Он настолько напуган, что даже не удивляется, увидев ка скамейке Галку.

Галка задумчиво и чуточку насмешливо смотрит на испуганного, растрепанного Кешу. На кого она так похожа? Может, это вовсе не Галка? И откуда у нее этот красный плащ?

Присев на скамейку, Кеша почему-то шепотом спрашивает:

– Ведь я не рыжий, почему ты мне не пишешь?

– Потому что ты никогда не заработаешь увольнительную, – смеется Галка. – Такие, как ты, зарабатывают гауптвахту.

Вот дела! Да не Женя ли это?

– Встать! – грохочет голос невидимого Шевцова.

– Кто это? – пугается не то Галка, не то Женя.

– А-а, это сержант наш. Ух и змей!

– Рядовой Киселев, встать! – снова раздается неведомо откуда металлический голос.

– Кеша, встань, а то опять на губу попадешь, – просит девушка. – Ну, вставай же!

– Да что он мне сделает? – злится Кеша. – Я в Вычедоле, а он у черта на куличках.

Князь кутается в одеяло и бормочет:

– Боюсь я его, что ли?

Шевцов срывает с него одеяло.

– Киселев, ты что, не слышишь? Или заболел?

Кеша вскакивает, как угорелый. Парни давно в строю, посмеиваются над Кешей. Растерянный Князь никак не может попасть в штанину.

– Быстрее! – торопит Шевцов.

Кешиных сапог нет. Не оклемавшись как следует. Кеша заглядывает под кровать – сапог нет.

– Что за дурацкие шутки? – возмущается он. – Кто спрятал?

– Старшина понес задники чистить! – потешаются в строю.

Вспомнил! Кеша срывается с места и бежит в сушилку. Возвращается обутым.

– Товарищ сержант, разрешите стать в строй.

– Не разрешаю! Роту в балаган превращаете, рядовой Киселев! А если все мы так начнем бегать?.. Взвод, смирно! – Помолчав, Шевцов вдруг в сердцах спрашивает: – Ну что с вами творится? Сколько можно наказывать?

– Больше не надо, – шмыгает носом Кеша.

– За расхлябанность два наряда вне очереди! Поступаете в распоряжение старшины. Стать в строй!

31.

Первое задание старшины было до предела конкретным:

– Вот ведро, вот веник, а где парфюмерный отдел, сами знаете. И чтоб там все блестело!

– Может, розами украсить? – огрызается Князь, когда удаляется на безопасное расстояние.

Второе задание было тяжелее, зато деликатнее – мойка казарменных полов. Фронт работы нешуточный: бытовая комната, Ленинская комната, умывальник, сушилка и прочие подсобные помещения и закутки. И чтобы полы, как сказал папа Тур, смеялись! Полы, может, и засмеются, а вот Кешу что-то не тянет на веселье: по его непроверенным подсчетам, предстоит вымыть полгектара полов.

– Пойдемте, девочки, саранки копать, – грустно напевает Кеша, выжимая тряпку. – У маво миленка...

– Парни, письмоноша! – доносится из коридора.

– Привет шоферне! – басит «письмоноша». – Что, ждете? Ждите, ждите, служить-то еще как медным котелкам.