Про Хвоста

Родоначальниками фото-лажи в Малореченской – Солнечногорском были I два питерских приятеля Хвоста – Сорока и Понтила. Сорока был удивительно рукастый умелец – художник, скульптор, ювелир, слесарь… В своей комнате питерской коммунальной квартиры он мог сделать всё. В тех редких случаях, когда нельзя было обойтись без использования заводского оборудования, на помощь приходили многочисленные друзья. В пору моего знакомства с ним он осваивал новый вид продукции – изготавливал фигурные металлические пуговицы от форменных мундиров Российской империи. Как во всём, что делал Юрка, он добивался абсолютного сходства с оригиналом. Оригиналы ему доставали из коллекции Эрмитажа. Пуговицы пользовались большим спросом у коллекционеров. Предыдущим достижением Сороки было изготовление керамических расписных тарелок, скопированных с парадных императорских сервизов.

Понтила прежде всего поражал своим устрашающим обличьем – большого роста, с неимоверной ширины плечами, он обладал, по-видимому, огромной физической силой, но нрав имел спокойный. Больше всего походил на своих предков – шведских викингов. Когда мы познакомились – дело было в Питере, на Невском, – он, вместо рукопожатия, с самым серьёзным видом прошёлся вокруг меня по тротуару на руках. Понтила…

Не знаю, как ребята оказались в Малоречке, – кто-то, наверное, подсказал, но они сделали самое важное – добились доверия и уважения у местной братвы. Отныне они могли не бояться ни конкурентов, ни ревизоров, ни милиции. Отрекомендовав авторитетам Хвоста, они и ему открыли эту возможность – возделывать безданно-беспошлинно местную ниву.

Как-то раз, весной, я повстречал Понтилу на Московском проспекте – он ловил попутную машину в направлении Пскова. На нём был здоровенный рюкзак, как выяснилось, набитый фотобумагой и химикатами. Валера направлялся в Малореченскую. Мы с приятелем

Витькой Тупициным возвращались из Питера в Москву и, будучи без денег, также ловили попутку. Валере повезло раньше, и он уехал, махнув на прощанье рукой.

Как нас ограбили

Однажды вечером, придя домой с пляжа и собираясь приступить к печатанью снимков, мы обнаружили, что в нашем доме кто-то побывал. Исчезли кое-какие из личных вещей, гитара Хвоста, а самое неприятное – наши фотоаппараты. Денег, слава богу, грабители не нашли – а это была наша выручка почти за сезон. Знающие люди посоветовали обратиться к нашему хорошему приятелю Коле. Нам объяснили, что ограбление, скорее всего, дело рук пацанов, не связанных с нами дружескими узами, а Коля – местный пахан и пользуется в молодёжной среде большим авторитетом. Пропавшие летом у отдыхающих вещи зимой обнаруживаются обычно у Коли. Коля принял близко к сердцу наши неприятности и обещал помочь, чем сможет. На другой день он сообщил по секрету, что след пропавших предметов обнаружен, след этот ведёт к заезжим гастролёрам, что надежда на благоприятный исход не потеряна. Ещё через день он объяснил, что нам вернут наши орудия труда – фотоаппараты, а гитару и шмотки вернуть не удастся – да и то правда: «Должны же пацаны поиметь какую-то награду за труды…»

Поэт и пахан

Возврат аппаратов был обставлен в лучших традициях Джеймса Бонда: Коля передал нам план, по которому в определённый час мы вышли к определённому кусту, под которым и нашли запрятанный пакет с нашей техникой. Гитара была немецкая, штучная, среди пропавших шмоток была моя любимая пуховая куртка, но мы с Хвостом были довольны – можно было продолжать работать, а каждый день простоя приносил нам ощутимые потери. Благодарность наша Коле-пахану была велика.

Пиры на свежем воздухе

Чтобы выдержать сезон изматывающей работы и не свихнуться, необходимо было время от времени устраивать себе разгрузку. Иногда сама природа приходила на помощь – шёл дождь или на море был сильный шторм. Тогда мы отдыхали – брали машину и закатывали в Алушту или Ялту, в ресторан. Другой раз просто решали, что пора отдохнуть, предупреждали на пляже, что нас не будет денёк, и устраивали пикник. Особенно запомнились мне два таких пикника.

Отдых был намечен заблаговременно. Воскресным утром мы собрались на перекрёстке у дороги, уходящей от основного шоссе вверх, в сторону села Генеральского. Мы – это Хвост, Наташка – подруга Хвоста, Серёжка – двенадцатилетний сын моих одесских друзей, которого они доверили моему попечению на месяц, я и наш знакомый – повар придорожного кафе в Солнышке. С собой у нас был ящик водки и бутылка лимонада. Подъехал Валера на водовозке, мы разместились в ней – Хвост с Наташкой и Серёжкой в кабине, мы с поваром – сверху на бочке – и поехали в горы.