Про Хвоста

После Генеральского дорога круто пошла вверх. Собственно, это была уже не дорога, а лесная тропа, по которой трелёвочные трактора свозили сверху – от лесоразработки – спиленные брёвна. Постепенно удушливая жара побережья сменялась прохладой. По сторонам дороги рос дремучий лес – огромные буки, ели. Приходилось крепко держаться за поручень цистерны и время от времени уклоняться от веток. Наконец машина вырвалась из леса на открытое всем ветрам плоскогорье – Яйлу. Невдалеке виднелся вагончик – жилище чабанов. Нас уже ждали: был освежеван молодой барашек, на костре стоял большой казан с водой. Пока готовилась шурпа и охлаждалась в леднике водка, приняли по стаканчику под холодную закусь. Дул прохладный ветерок, вдали сверкало сиреневое море. Подоспела шурпа, и пир набрал обороты. Запивали холодную водку ароматным бульоном на травах, заедали нежнейшей бараниной – ничего вкуснее я в жизни не едал.

Стемнело, как это бывает на юге, быстро. Уложили Серёжку в вагончике, укрыли тулупом, и пир продолжался – Хвост пел, водка не кончалась. Наконец я сломался и улёгся спать в вагончике рядом с Серёжкой. Среди ночи меня разбудил Хвост: «Вставай, надо ехать!» Я сначала не поверил – Валерка пил наравне со всеми, а обратная дорога была головоломная. Но выяснилось, что никто не шутит, – завтра всем на работу. Слегка пошатываясь, взгромоздился на свою бочку, и поехали. Валерка вел на спуске медленно и осторожно. Остатки хмеля улетучились у меня после первых минут спуска и хлёстких ударов ветками по лицу. Когда, наконец, спустились в Генеральское, на асфальт, все вздохнули с облегчением, но, как выяснилось, преждевременно: Валера на радостях, что кончился трудный участок, ударил по газам, и мы помчались по серпантину с бешеной скоростью. Нас с поваром мотало на штанге цистерны, как флаги. На одном особенно крутом вираже машину занесло, и я решил, что всё кончено. Остановив машину в сантиметре от обрыва, Валера вышел, почесал затылок и заявил, что обычно он этот поворот проезжает на скорости сорок километров в час, а тут решил попробовать на семидесяти. Дальнейший спуск проходил без особых приключений, только в самом конце Валера проскочил перекрёсток, пляж, и машина заглохла на мелководье, завязнув в прибрежной гальке.

Запомнился мне и мой последний, отвальный пир. Я уезжал в Москву, надо было выходить на новую, вполне приличную и с трудом полученную работу. Был конец августа, погода стояла жаркая, курортный сезон в разгаре, но в нашей с Хвостом деятельности ощущался спад, накопилась усталость. Я давал прощальный банкет. Закупили водки, закуски и отправились на автобусе в село Генеральское. Там к нам присоединился Валера с большой бутылью местного деликатеса – малореченской мадеры (батя Валеры работал на винзаводе). Из села отправились вверх по реке, к водопаду. Расположились в густых зарослях на берегу, невдалеке шумел водопад, струя воды низвергалась с высоты метров десяти в неширокую заводь, где можно было отлично искупаться. Выпивали, закусывали, пели песни… Водка шла отлично, но, в конце концов, кончилась. Пошла в ход мадера, но и её хватило ненадолго. Валера куда-то испарился и вскоре появился снова, неся в руках трёхлитровую банку марочного креплёного вина «Чёрный доктор». Как мы допили эту банку (а мы её, разумеется, допили), как мы добрались до дому, – не помню напрочь. Факт тот, что проснулся я в своей комнате, голый, лёжа под матрасом на железной панцирной сетке, с развешенными аккуратно на спинке кровати рубашкой и брюками и составленными под кроватью кроссовками. Комната качалась, жить не хотелось. Появилась хозяйка, неся банку холодного рассола – бальзам для израненной души. На осторожные расспросы по поводу моего вечернего поведения заверила, что ничего экстраординарного не происходило. Немного полегчало. Затем появился Хвост, неся чекушку (о, деликатный и опытный Хвост!). Полегчало ещё больше. Я собрал шмотки, попрощался с хозяйкой, и мы вышли на шоссе. Вскоре появилась попутная машина, знакомый шофёр обещал забросить в аэропорт. Обнялись с Хвостом, расцеловались – до встречи в Москве! В аэропорту Симферополя бросился к кассе, умоляя девушку продать мне за любые деньги билет на ближайший рейс до Москвы, на что получил спокойный ответ, что посадка на ближайший рейс уже закончилась, но следующий самолёт вылетает через полтора часа, и билеты на него есть. Схватив билет дрожащей рукой, побрёл искать душе облегчения и нашел его в недалёком буфете. Стакан портвейна принёс, наконец, долгожданный покой, и я двинул на посадку в самолёт, готовый к новым жизненным свершениям.

Встречи во Франции

Когда мы с друзьями провожали Алёшув аэропорту «Шереметьево-2», было г пьяно и очень грустно, никто, кроме самого Хвоста, не верил, что мы когда-нибудь снова увидимся. Но вот я в Париже, (попал туда в 90-м году на стажировку), звоню по телефону, и мы встречаемся! Кира Сапгир, Ася Муратова, Алик Гинзбург – много друзей, казалось бы, навсегда потерянных для встречи, нашлись здесь и подарили мне свою частичку Парижа.