Про собак для детей и взрослых

Стая была в парке полновластным хозяином. Вожака звали Драное ухо, и он пользовался всеобщим уважением. Снупи быстро прижился в бродячем обществе, и особенно близко сошёлся с чуть завшивевшим курцхааром Крапом и просто дворнягой Тузиком, подобных которому собаководы, держа на поводках своих сытых питомцев, называют «помойно-розыскными», «хвостобекерами» или «двор-терьерами». Крап, согласно родословной, звался Дель Эргиз Эскобар Нуар. Но где она теперь эта родословная? Тузик же слышал о родословных только от Крапа, на породность не претендовал, а имя своё получил от дворовых мальчишек. Крап считал своею родиной далекую Германию, а Тузик — подвалы в домах на улице Малиновского, и иногда посещал их, движимый ностальгией. Он, в отличие от Крапа, родившись на улице, с детства умел соблюдать правила гигиены. Его шерсть, несмотря на отсутствие должного ухода, лоснилась и была шелковистой. Наверное, поэтому гулявшие с малышами мамаши, достававшие из сумок печенье и угощавшие иногда Тузика, находили его «весьма милым». А малыши указывали на пса и говорили: «Мам, смотри какой хороший, давай возьмем его домой». «Посмотрим, посмотрим», — говорили мамаши. Однако, это заканчивалось всегда одинаково, то есть — ничем.

Приятели Снупи были интересными и надёжными компаньонами. Они вместе добывали пищу, гуляли и устраивались на ночь в том уголке парка, подъезда, подвала, который хоть немного спасал от холода и дождя. Их жизнь была полна романтики и трудностей, без которых, впрочем, и ожидаемый праздник приобретает вкус обыденности. А кто не умеет устроить себе праздник, считали бродяги, тот имеет постоянно слезящиеся от скуки глаза, апатию в душе, вялость в членах и отсутствие перспектив в жизни.

Снупи жил в стае уже около трёх лет. Он несколько раз женился и имел много разномастных детей (Неоднократная женитьба в собачьем обществе — норма, дети по истечении нескольких месяцев почти забывают своих родителей, а, став взрослыми, и вовсе не помнят родства). Он иногда вспоминал хозяина, породистых друзей, толстый ворсистый ковер, но, сравнивая это со своей нынешней жизнью, всегда делал выбор в пользу последней и ни о чём не жалел.

Однажды, спасаясь от встречи с участниками компании по очистке парка от бродячих собак, Драное ухо повёл стаю на время за город. В поисках подходящего пристанища они преодолели приличное расстояние, и, наконец, обосновалась в овраге, разделявшем большой лес и деревню. Место выбрали так, чтобы быть на почтительном расстоянии и от лесных зверей, и от деревенских собак, живущих при хозяевах, и для общения по этой причине не интересных.

На второй день пребывания на новом месте сквозь чуткий утренний сон Снупи услышал интуитивно знакомые звуки. Неужели это охотничий рожок, который слышал он в юношеских грезах?! Сначала Снупи подумал, что ослышался. Но звук повторился и звучал отчетливо. Тогда пёс решил посмотреть на источник поближе и, разбудив Крапа и Тузика, пригласил их с собой. Крап хотел было отказаться, сославшись на плохое самочувствие, но Тузик его устыдил, напомнив, что его, собаку охотничью, не может не интересовать подобное обстоятельство. Покинув нору, которую они делили на троих, приятели направились в лес и пошли на заинтересовавший Снупи звук.

Пройдя с километр, они увидели людей с ружьями и свору собак. Бродяги притаились за густым кустарником и стали наблюдать.

Охота ещё не началась. Гончии втягивали носами воздух, и рвалась со сворки. Охотники не торопились и что-то обсуждали. В рожок же дудел какой-то мальчишка. Около него, путаясь под ногами и пытаясь получше разглядеть рожок, вертелась шустрая такса. Интерес к медному блестящему предмету с ней разделяла огромная ворона, сидящая на ветке ели. Птица была буквально загипнотизирована исходящим от рожка сиянием. Мальчик поднёс рожок к губам и извлёк из него тот самый звук, который приманил Снупи. Такса в восторге подпрыгнула и лапами достала мальчишке до груди. Ворона же перескочила на более высокую ветку, решив поостеречься.

Тузик и Крап вскоре потеряли интерес к происходящему и стали звать Снупи обратно. Кроме того, приученные бродячей жизнью к осторожности, они заметили, что такса отвлеклась от рожка и стала принюхиваться. Наверняка она уже уловила запах чужаков. Снупи замешкался и стоял в нерешительности. Он снова ощутил присутствие тоненького голоска, благодаря которому три года назад изменил свою жизнь. Поняв, что их друг хочет остаться, Крап и Тузик засеменили к оврагу, и вскоре исчезли из виду.