Про тех, кто в пути

- Ничего я не делал… - буркнул русский.

Мартин подошёл к его ботинкам, ткнул один ногой:

- Следы. Точно такие были на пляже. Так что, не ври.

- Не хотел я тебя спасать… - русский не отводил глаз. - Хотел дать по башке камнем - и в воду, - он встал на коряге. - Понял? Потому и следил за тобой.

На секунду Мартин растерялся. Но потом повёл плечом:

- Но ведь спас?

Русский молча отвернулся, всем своим видом давая понять, что разговор поддерживать не будет. Мартин постоял, потом присел на корягу:

- Тут много рыбы? - русский молчал. Но Мартин решил не обижаться: - Я тут всего второй день, но видел странные вещи. Например, я хотел сегодня опять сходить на тот пруд. Но не нашёл его. И никто про него не слышал. Странно, правда? - русский молчал. - И ещё я вчера почти шесть часов потерял. Не помню, где был, что делал… Сразу после пруда.

Русский обернулся. По-прежнему молча он смотрел на Мартина - и не так, как смотрят на надоедливое препятствие. В его глазах был интерес. Мартин несколько раз подбросил нож и совсем уже было собирался возобновить разговор, когда русский заговорил сам:

- Чего ты лезешь, куда не надо?

Мартин растерялся. Слышать такое от мальчишки из побеждённого народа было удивительно и оскорбительно до такой степени, что ни удивиться, ни оскорбиться Мартин не смог. Вместо этого он пробормотал:

- Что значит - куда не надо? Вчера я просто купался… и… и мне просто стало интересно…

- «Просто, просто»! - передразнил его Толька. - Дурак. Сидишь себе в общежитии и сиди. Не лезь.

- Интересно! - Мартин повёл себя так, словно спорил со своим товарищем. - Ну, ты очень интересно говоришь! Время пропадает, места целые проваливаются без следа, а ты говоришь «сиди не лезь»! А ты бы стал сидеть и не лезть?!

Русский неожиданно задумался. Потом сказал неуверенно:

- Вообще-то верно… это да…

Он говорил по-немецки не «немного». Пожалуй даже правильней, чем Мартин, по-берлински, а не с сильным баварским акцентом. Ободрённый его словами, Мартин быстро стащил бутсы, скатал бубликами гетры и, ловко пробежавшись по коряге, уселся в развилке возле русского, свесив ноги. Толька покосился на Мартина хмуро, но без злости. Покачал удочкой и спросил:

- А что там… со временем у тебя было?

- Да понимаешь… - Мартин коротко рассказал. Толька пожевал щёку. Мартин добавил: - И вот сейчас. Шёл по какой-то бетонной тропинке. А потом вдруг раз - и я уже тут. В смысле, на обычной тропинке.

Толька кивнул. Посмотрел на поплавок. И сказал нехотя:

- Знаешь… Не надо тебе так тут шляться. Место такое. Непростое место. Ты, может, думаешь, что я тебя напугать хочу? Правда, непростое… И давай иди отсюда. Тебя папочка накормит. А мне рыбу надо ловить.

Самым смешным было то, что Мартин покорно ушёл. Не обидевшись.

6.

Мартина разбудило отцовское насвистывание. Мелодия была знакомая - марш «Bomben auf Engeland». Не высовываясь из-под одеяла, Мартин поддержал отца тихим посвистываньем. Полковник Киршхофф слегка удивлённо замолчал, потом резко сдёрнул с сына одеяло.

Мартин засмеялся, потягиваясь, но тут же погрустнел - отец снова был в лётной форме. В ответ на печальный взгляд сына, задержавшийся на зашитом рукаве куртки, полковник сказал:

- Ну, что теперь… Я попросил парней из охраны, раз уж ты тут сидишь, будешь тренироваться с зенитками. Найдёшь капитана Шульхе…

- Уррррааа!!! - заорал мальчишка, становясь на колени в кровати и несолидно подпрыгивая под скрип пружин. - А ты когда вернёшься всё-таки?

- Когда собью последний русский истребитель.

- Мы их бьём-бьём, а они всё не кончаются, - заметил Мартин грустно. И, словно бы кое-что вспомнив, спросил: - Па-а… А на аэродроме пропадают люди?

- Иногда, - полковник посматривал в коридор через полуоткрытую дверь. - Если выходят в город поодиночке и задерживаются до темноты. Но тебя не тронут, даже если ты нарушишь мой приказ и высунешься. Русские вовсе не такие звери, как кое-кто любит их изображать.

- Нет, я не об этом, - Мартин сел нормально. - Тут, прямо тут, на аэродроме?

- С чего ты взял такую глупость? - полковник внимательно посмотрел на сына. - Бывают несчастные случаи, но… Иду! - крикнул он в коридор и быстро вышел. Промелькнули мимо весёлые голоса.

Мартин задумчиво смотрел в стену. Раньше отец никогда ему не врал. И поэтому Мартин сразу почувствовал ложь…

…Толька попался ему около входа - нёс обратно в здание четыре обрезка от гильз, использовавшихся, как мусорные корзины. Мартин посторонился, подумал и сел на перила крыльца. Достал личную книжку, полистал, дёрнул плечами. Что он ждёт этого русского?! Вперёд! К орудиям!..

…Опухшие от безделья зенитчики охотно возились с мальчишкой, искренне удивляясь тому, как много он знает об их оружии. Несколько пожилых солдат неодобрительно качали головами, но сам капитан Шульхе оценил знания Мартина, как высокие и предложил заходить ещё.

- Если отец разрешит - можешь как-нибудь подежурить с нами, - сказал капитан и Мартин обомлел от счастья.

Сбоку от взлётно-посадочной полосы торчала туша «хейнкеля», облепленная ремонтниками. Шульхе зевнул, кивнул в ту сторону: